Радуга, алексей кондратьевич саврасов, 1875

Как русский пейзаж фиксирует русскую жизнь

Живопись венециановцев в общем поле российского искусства занимала скромное место и в мейнстрим не попадала. Вплоть до начала 1870-х годов пейзаж развивался в русле романтической традиции, наращивающей эффекты и пышность; в нем преобладали итальянские памятники и руины, виды моря на закате и лунные ночи (такие пейзажи можно найти, например, у Айвазовского, а позже — у Куинджи). А на рубеже 1860–70-х случается резкий перелом. Во-первых, он связан с выходом на сцену отечественной натуры, а во-вторых, с тем, что эта натура декларативно лишена всех признаков романтической красоты. В 1871 году Федор Васильев написал «Оттепель», которую Павел Михайлович Третьяков немедленно приобрел для коллекции; в том же году Алексей Саврасов показал на первой передвижнической выставке своих впоследствии знаменитых «Грачей» (тогда картина называлась «Вот прилетели грачи»).

Оттепель. Картина Федора Васильева. 1871 год

И в «Оттепели», и в «Грачах» время года не определено: уже не зима, еще не весна. Критик Стасов восторгался тем, как у Саврасова «зиму слышишь», другие же зрители «слышали» как раз весну. Переходное, колеблющееся состояние природы давало возможность насытить живопись тонкими атмосферными рефлексами, сделать ее динамичной. Но в остальном эти ландшафты — о разном.

Грачи прилетели. Картина Алексея Саврасова. 1871 год

У Васильева распутица концептуализируется — проецируется на современную социальную жизнь: то же безвременье, унылое и безнадежное. Вся отечественная литература, от революционно-демократических сочинений Василия Слепцова до антинигилистических романов Николая Лескова (название одного из этих романов — «Некуда» — могло бы стать названием картины), фиксировала невозможность пути — ту тупиковую ситуацию, в которой оказываются затерянные в пейзаже мужчина и мальчик. Да и в пейзаже ли? Пространство лишено пейзажных координат, если не считать таковыми убогие заснеженные избы, древесный хлам, увязающий в слякоти, да покосившиеся деревья на горизонте. Оно панорамное, но придавленное серым небом, не заслуживающее света и цвета, — простор, в котором нет порядка. Иное у Саврасова. Он вроде бы тоже подчеркивает прозаизм мотива: церковь, которая могла бы стать объектом «видописи», уступила авансцену кривым березам, ноздреватому снегу и лужам талой воды. «Русское» означает «бедное», неказистое: «скудная природа», как у Тютчева. Но тот же Тютчев, воспевая «край родной долготерпенья», писал: «Не поймет и не заметит / Гордый взор иноплеменный, / Что сквозит и тайно светит /В наготе твоей смиренной», — и в «Грачах» этот тайный свет есть. Небо занимает половину холста, и отсюда идет на землю вполне романтический «небесный луч», освещая стену храма, забор, воду пруда, — он знаменует первые шаги весны и дарит пейзажу его эмоционально-лирическую окраску. Впрочем, и у Васильева оттепель обещает весну, и этот оттенок смысла тоже возможно здесь при желании увидеть — или сюда вчитать.

Письменный анализ пейзажа-картины Шишкина И.И. «Рожь»

Письменный анализ пейзажа-картины

Шишкина И.И.

«Рожь»

Шишкин И.И. «Рожь».

Описание картины Шишкина И.И. «Рожь»

Пейзаж-картина под названием «Рожь» была написана художником в 1878 году, для ее создания была использована яркая манера живописи. Картина вызывает чувство покоя.

Работая над этим пейзажем художник старался правдиво и убедительно передать весь размах картины, в которой зрителем осознается полное совершенство художественного произведения, где мастер ни чуть не погрешил относительно натуры. Картина с золотой колосистой рожью отличается от многих других его работ душевным равновесием и спокойствием. Все картины Шишкина по большому счету были написаны с натуры, поэтому без сомнения в основе картины лежал натурный прототип, который автор в последствии увековечил.

Это изображение многим знакомо с самого детства, так как является русским живописным пейзажным шедевром, ее часто можно увидеть на различных репродукциях, календарях и на красивых упаковках.

На первом плане изображено золотое поле с созревшей рожью. Плодородные колосья колышутся от легкого дуновения ветерка, уже ждут, не дождутся сбора урожая. На обочине и еще в некоторых местах золотые колосья под своим весом наклонились к земле. Такое колыхание колосьев как будто излучает аромат созревшего урожая.

Вдали виднеются голубые васильки, восхитительно украшающие весь пейзаж. На переднем плане видна извилистая полевая дорога, которая повидала на своем пути множество путешественников. Большая часть дороги заросла полевой травой, особенно белыми ромашками. Извиваясь, она направляется вглубь поля.

На богатом ржаном поле, вдоль извилистой дороги стоят могучие сосны-сторожа. Мохнатая ветвь старой сосны справа очень низко нависает над рожью. С одной стороны она совершенно без веток, видимо многие годы испытывала на себе влияние холодного северного ветра.

Нас не покидает смутное состояние тревоги. Может быть, из-за появившихся возле горизонта первых кучевых облаков, предвещающих близкую грозу? Из-за неба, утратившего свою звонкую синеву? Или из-за черного скелета дерева, обгоревшего во время грозы, нелепо и тоскливо торчащего среди благоухающего золотого великолепия? Минорная нота, явственно звучащая в полотне, как будто напоминает нам о бедах и превратностях жизни, которая ошибочно кажется порой такой идиллической. А деревья слева передают в полноте разнообразие своих одежд: от самой пышной формы, полностью одетой ветками до совершенно голой сосны, от которой остался только ствол. В небе, над соснами-богатырями танцуют свой прекрасный танец, полевые птицы, наслаждаясь чудесным

Теплым днем. Над ними скользят по небу легкие воздушные облака. И там, в глубине картины, на ее самом дальнем плане виднеются тучки, возможно, собирается гроза и скоро прольется теплый летний дождик.

В небе можно наблюдать танцующих полевых птиц, которые наслаждаются летними теплыми деньками. Над ними плывут легкие воздушные облачка. А в глубине картины сгустились тучки, возможно, вскоре пойдет небольшой дождик.

И все-таки основная тема полотна «Рожь» — это вера и мощь в величие природы и в ее способность вознаградить труд человека. Это настоящий гимн художника родной природе, ее плодородию, ее изобилию, величественной и торжественной красоте.

Автор вложил в картину огромную любовь к природе, к родному краю. Это чувство передается зрителю, который может насладиться прекрасным творением этого художника.

Как развивалась русская пейзажная школа

1 / 2

Проселок. Картина Алексея Саврасова. 1873 годГосударственная Третьяковская галерея

2 / 2

Вечер. Перелет птиц. Картина Алексея Саврасова. 1874 годОдеський художній музей

Саврасов — один из лучших русских колористов и один из самых «многоязычных»: он равно умел написать интенсивным и праздничным цветом дорожную грязь («Проселок») или выстроить тончайшую минималистскую гармонию в ландшафте, состоящем только из земли и неба («Вечер. Перелет птиц»). Преподаватель Московского училища живописи, ваяния и зодчества, он повлиял на многих; его виртуозная и открытая живописная манера продолжится у Поленова и Левитана, а мотивы отзовутся у Серова, Коровина и даже у Шишкина (большие дубы). Но как раз Шишкин воплощает другую идеологию отечественного пейзажа. Это представление о богатырстве (слегка былинного толка), о торжественном величии, силе и славе «национального» и «народного». В своем роде патриотический пафос: могучие сосны, одинаковые в любое время года (пленэрная изменчивость была Шишкину решительно чужда, и он предпочитал писать хвойные деревья), собираются в лесное множество, и травы, выписанные со всей тщательностью, тоже образуют множество похожих трав, не представляющих ботанического разнообразия. Характерно, что, например, в картине «Рожь» деревья заднего плана, уменьшаясь в размерах согласно линейной перспективе, не теряют отчетливости контуров, что было бы неизбежно при учете перспективы воздушной, но художнику важна незыблемость форм. Не удивительно, что его первая попытка изобразить световоздушную среду в картине «Утро в сосновом лесу» (написанной в соавторстве с Константином Савицким — медведи его кисти) вызвала газетную эпиграмму: «Иван Иваныч, это вы ли? Какого, батюшка, тумана напустили».

1 / 2

Рожь. Картина Ивана Шишкина. 1878 годГосударственная Третьяковская галерея

2 / 2

Утро в сосновом лесу. Картина Ивана Шишкина и Константина Савицкого. 1889 годГосударственная Третьяковская галерея

У Шишкина не было последователей, и в целом русская пейзажная школа развивалась, условно говоря, по саврасовской линии. То есть испытывая интерес к атмосферной динамике и культивируя этюдную свежесть и открытую манеру письма. На это накладывалось еще и увлечение импрессионизмом, почти всеобщее в 1890-е годы, и в целом жажда раскрепощенности — хотя бы раскрепощенности цвета и кистевой техники. Например, у Поленова — и не у него одного — разница между этюдом и картиной почти отсутствует. Ученики Саврасова, а затем и Левитана, сменившего Саврасова в руководстве пейзажным классом Московского училища, по-импрессионистически остро реагировали на моментальные состояния природы, на случайный свет и внезапную перемену погоды — и эта острота и скорость реакции выражались в обнажении приемов, в том, как сквозь мотив и поверх мотива становился внятен сам процесс создания картины и воля художника, выбирающего те или иные выразительные средства. Пейзаж переставал быть вполне объективным, личность автора претендовала на утверждение своей самостоятельной позиции — пока что в равновесии с видовой данностью. Обозначить эту позицию в полноте предстояло Левитану.

Первый лирический пейзаж

Критики сразу разглядели в “Грачах” высокую поэзию. Как выразился Александр Бенуа, “в картине есть не просто вода, снег и воздух. В ней есть душа”.

Что это значит? Куда смотреть, чтобы эту душу разглядеть? И почему картину Саврасова называют самым первым лирическим пейзажем?

В 19 веке в России было два вида пейзажа. Эпический и романтический.

Самые известные эпические пейзажи – это “На пашне” Клодта и “Рожь” Шишкина. Это повествовательные пейзажи. О сельских жителях

Об их тяжелом и важном труде. О вечном течении времени

На них вы видите низкий горизонт. Бесконечное пространство. Спокойное величие природы. Это скорее философский пейзаж.

Слева: Михаил Клодт. На пашне. 1878 г. Государственная Третьяковская галерея. Справа: Иван Шишкин. Рожь. 1872 г. Третьяковская галерея

Ещё были пейзажи романтические. Самые известные из них – “Девятый вал” Айвазовского и “Дуб, раздроблённый молнией” Воробьева.

Природа у художника-романтика эмоциональна. Часто с преувеличенными или даже выдуманными эффектами. Как, например, неправильные волны у Айвазовского. А ещё это противоборство стихий. Или борьба человека с природой. Это драматический пейзаж.

Слева: Иван Айвазовский. Девятый вал. 1850 г. Государственный Русский музей, г. Санкт-Петербург. Справа: Максим Воробьев. Дуб, раздроблённый молнией. 1842 г. Государственная Третьяковская галерея, г, Москва

Саврасов пошёл другим путём. В его “Грачах” можно разглядеть немного философии. Едва ли драму. Но в них много лирики. Потому что художник добавил своё собственное отношение к природе.

Чувствуется его безграничная любовь к родине. К русской глубинке. Он вплетает в картину душевное тепло. Выходит трогательно. Поэтично.

Сберегла берёза от зимы седой Гнёзда птичьей стаи, что спешит домой…

(Э. Терешкин)

Ученик Саврасова, Исаак Левитан подхватил это знамя. С тех пор поэзия и душа присутствуют почти в каждом русском пейзаже.

Стали это называть пейзажем настроения. Когда через берёзки и лужи мы чувствуем приподнятое настроение художника. Или его душевные терзания.

Картины Исаака Левитана. Слева: Март. 1872 г. Государственная Третьяковская галерея. Справа: Буря. 1887 г. Радищевский государственный музей, г. Саратов

Были ли у Саврасова другие шедевры?

Шедевров у Саврасова не так много. “Грачи” были созданы в сложный период его жизни. Академия художеств лишила его казённой квартиры. Умерла новорожденная дочь.

Лишь “Проселок” можно назвать ещё одним шедевром. Который по значимости уступает лишь картине “Грачи прилетели”.

Алексей Саврасов. Просёлок. 1873 г. Государственная Третьяковская галерея, г. Москва

***

Спустя 10 лет после написания картины “Грачи прилетели” жизнь Саврасова пошла под откос. Он серьёзно страдал алкоголизмом. Искусствоведы так и называют его работы с 80-х годов 19 века – “пьяный Саврасов”.

Грачи иногда “возрождались” в рисунках. Которые он наспех набрасывал, чтобы продать на ближайшем рынке за 2 рубля.

Алексей Саврасов. Грачи прилетели. 1894 г. Государственная Третьяковская галерея, г. Москва. Wikipedia.org

Саврасову было не суждено оставить обширную галерею шедевров, как его современнику Айвазовскому или ученику Левитану.

Однако “Грачи прилетели” внесли серьёзную лепту в развитие живописи. С этой культовой картины началась история русского пейзажа, который повествует о русской природе. И главное, о любви к ней.

***

Если Вам близок мой стиль изложения и Вам интересно изучать живопись, я могу отправить Вам на почту бесплатный цикл уроков. Для этого заполните простую форму по этой ссылке.

Комментарии других читателей смотрите ниже. Они часто являются хорошим дополнением к статье. Ещё вы можете поделиться своим мнением о картине и художнике, а также задать вопрос автору.

Личное и безвозвратный крах

Волга 1874 г.

В семье своего товарища Саврасов встретил будущую жену. Софье Карловне Герц был 31 год, когда в 1857 году на ней женился 27-летний Алексей. Трое из пятерых детей умерли в детстве. В 1876 году, в период нездоровья художника и спада в творчестве, брак распался. «Болен я и вообще…» – с такими словами предстал Саврасов перед своими удивлёнными учениками. Константин Коровин вспоминал, что тогда художник очень изменился, похудел и поседел, «в лице было что-то тревожное и горькое, одет был крайне бедно».

Трагизм положения живописца усугубился после 1882 года, когда сначала умер Перов, бывший поддержкой Саврасову, который затем был уволен и лишён казённой квартиры. О причинах всего краха вспоминала Вера Алексеевна, дочь живописца: «В борьбе за существование он прямо изнемог… Стараясь забываться от жизненных невзгод, он начал пить, погубил этим себя, свой талант, разрушил семью».

Интеллигентнейший, деликатнейший человек превратился в почти безвольного алкоголика, как говорили в старину, савраса без узды. Грустно. Усилия старых друзей не давали результатов. Саврасов опускался, жил в самых ужасных условиях. Сходился с какими-то женщинами. Старость встречал с Екатериной Моргуновой, с которой жил с 1893 года. Она родила Саврасову сына, также впоследствии ставшего художником, и дочь. Семья существовала на крохи, которые выделял художнику ушлый торговец, пристроившийся к таланту – сам продавал за сотни, а Саврасову давал десятки. Тот не роптал.

Но искусство и последних лет, по оценке специалистов, оставалось на высоте – до конца своего жизненного пути Саврасов чувствовал природу по-прежнему. В период бедствий художнику приходилось иногда писать лишь для заработка, скороспело, к тому же у него ухудшалось зрение.

Но вклад его в искусство несомненен и никак не умаляется из-за трагичного падения последних лет. Саврасов стал учителем лучших русских художников конца XIX века и примером для них – воплощению чувства единства с родной природой мастер посвятил всю свою жизнь.

А.К. Саврасова не стало 8 октября 1897 года. Левитан опубликовал безоговорочный вывод: «С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле… Эта несомненная заслуга никогда не будет забыта».

Чем закончилось пейзажное столетие

Исаак Левитан считается создателем «пейзажа настроения», то есть художником, который в значительной мере проецирует на природу собственные чувства. И действительно, в работах Левитана эта степень высока и диапазон эмоций проигрывается по всей клавиатуре, от тихой печали до торжествующего ликования.

Замыкая историю русского пейзажа XIX века, Левитан, кажется, синтезирует все ее движения, являя их напоследок со всей отчетливостью. В его живописи можно встретить и виртуозно написанные быстрые этюды, и эпические панорамы. Он в равной степени владел как импрессионистской техникой лепки объема отдельными цветными мазками (подчас превосходя в дробности фактуры импрессионистскую «норму)», так и постимпрессионистским методом пастозной красочной кладки широкими пластами. Умел видеть камерные ракурсы, интимную природу — но обнаруживал и любовь к открытым пространствам (возможно, так компенсировалась память о черте оседлости — унизительная вероятность выселения из Москвы дамокловым мечом висела над художником и в пору известности, дважды вынуждая его к скоропалительному бегству из города).

1 / 5

Свежий ветер. Волга. Картина Исаака Левитана. 1895 годГосударственная Третьяковская галерея

2 / 5

Владимирка. Картина Исаака Левитана. 1892 годГосударственная Третьяковская галерея

3 / 5

Тихая обитель. Картина Исаака Левитана. 1890 годГосударственная Третьяковская галерея

4 / 5

Над вечным покоем. Картина Исаака Левитана. 1894 годГосударственная Третьяковская галерея

5 / 5

Вечерний звон. Картина Исаака Левитана. 1892 годГосударственная Третьяковская галерея

«Далевые виды» могли связываться как с патриотически окрашенным ощущением раздолья («Свежий ветер. Волга»), так и выражать заунывную тоску — как в картине «Владимирка», где драматическая память места (по этому каторжному тракту вели в Сибирь конвойных) считывается без дополнительного антуража в самом изображении дороги, расхлябанной дождями или былыми шествиями, под сумрачным небом. И, наконец, своего рода открытие Левитана — пейзажные элегии философического толка, где природа становится поводом для размышлений о круге бытия и о взыскании недостижимой гармонии: «Тихая обитель», «Над вечным покоем», «Вечерний звон».

Вероятно, последняя его картина, «Озеро. Русь», могла бы принадлежать этому ряду. Она и была задумана как целостный образ российской природы Левитан хотел назвать ее «Русь», но остановился на более нейтральном варианте; двойное название прижилось позже., однако осталась незавершенной. Возможно, отчасти поэтому в ней оказались совмещены противоречащие друг другу позиции: русский пейзаж в его вечном пребывании и импрессионистическая техника, внимательная к «мимолетностям».

Озеро. Русь. Картина Исаака Левитана. 1899–1900 годы

Мы не можем знать, остались бы в окончательном варианте эта романтическая форсированность цвета и кистевой размах. Но это промежуточное состояние являет синтез в одной картине. Эпическая панорама, вечная и незыблемая природная данность, но внутри нее все движется — облака, ветер, рябь, тени и отражения. Широкие мазки фиксируют не ставшее, но становящееся, меняющееся — словно пытаясь успеть. С одной стороны, полнота летнего расцвета, торжественная мажорная трубность, с другой же — интенсивность жизни, готовой к переменам. Лето 1900 года; наступает новый век, в котором пейзажная живопись — и не только пейзажная — будет выглядеть совершенно иначе.

микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Нон-фикшн дня

Как The Beatles уничтожили рок-н-роллПушкин дня

Пушкин-русофилМонета дня

Сребреник

Архив

Вечер – Саврасов Алексей Алексей | Сквозняк из прошлого. Истории произведений

Удивительно трагична и в то же время плодотворна судьба Алексея Кондратьевича Саврасова. Ранний взлет, счастливое начало и расцвет творческой карьеры, и … ощущение не сложившейся жизни в конце пути. Но не писать он не мог.

Отдохновение он находил в природе и говорил своим ученикам – «Надо быть влюбленным в природу, тогда можно писать». Талантливый мальчик Алексей Саврасов из купеческой среды, рисовавший с детства, в 14 лет, вопреки воле отца, поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

В 21 год молодой художник создает свой первый шедевр – «Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду», которым был сразу замечен, получив высокое покровительство Великой княжны Марии Николаевны. А уже в 24 года Саврасов становится академиком живописи и его картины приобретает П.М. Третьяков.

В 1871 году стал одним из членов-учредителей Товарищества передвижных художественных выставок, представив на первой выставке передвижников самую свою знаменитую картину «Грачи прилетели».

Последние два десятилетия жизни Алексея Кондратьевича Саврасова были крайне тяжелыми как в бытовом плане, так и в творческом – потеря детей, семейные неурядицы, безденежье породили пагубную привычку, переросшую в страсть, которая мешала и опустошала его, выжигая душу. И именно тогда, в поздний период творчества, как известно, очень неровный, могучая сила дарования художника помогала ему. Из-под его кисти нередко выходили талантливые произведения.

В конце 1870-х – начале 1880-х у А. Саврасова прослеживается неоднократное обращение к удачно найденной композиции, раскрывающей поэтическую грусть осеннего вечера.

Это большое полотно – почти полтора метра на метр, было долгое время не известно зрителю, но в нем разработана та композиция, которая повторяется потом у художника в одноименном произведении 1880 года, хранящемся в Нижнетагильском музее изобразительных искусств: так же на первом плане стылая вода, только в первом варианте – это большая дорожная лужа, а во втором – мелководная речушка; так же справа на небольшой возвышенности деревья, за которые закатилось холодное осеннее солнце. По-видимому, художника привлекла простота мотива, через которую можно было выразить удивительную задушевность и проникновенность чувств. Саврасов воистину проникнут любовью к этому скромному виду! Повышенная чувствительность натуры художника и его обостренная восприимчивость к природным изменениям развили в нем особое свойство – умение вслушиваться в музыку природы и понимать ее потаенный язык. Высочайшего мастерства кисть создает ту общую цветовую гамму серо-голубых и теплых коричнево-зеленых тонов, построенных на тонких градациях, которые дают возможность передать в состоянии природы трудно уловимые нюансы освещения, воздушную среду, соединяющую в неразрывное целое все элементы композиции. В пейзаже человек присутствует незримо, духовно. Природа остается наедине с собой и целиком раскрывает тайны своего бытия тому, кто пришел к ней незаметно и слил с ней свое существование. Искомое художником единство «объективного» и «субъективного»: состояния природы – тишины вечера, и строя чувств – трогательно-печальных размышлений, воссоздает момент соприкосновения человеческой души и жизни природы.

Мотив вечерней зорьки, осветившей небо, верхушки пожелтевших деревьев и коричневую землю, местами покрытую травой… Изображенные на первом плане небольшая речка, теряющаяся среди оврагов, и поросший деревьями пологий холм в глубине открывают взору бескрайность равнинного пейзажа. Высокое небо с легкими, как бы тающими облаками, помогая художнику дать ощущение пространства, живет в пейзаже. Золотисто-розоватое – оно отражает свой свет в воде. Так сопрягая небесный и земной мотивы, художник выражает драгоценное чувство единства мира.

Лариса Смирных, искусствовед