Почему Шагал так неповторим
Чтобы понять Шагала, важно понимать его, как человека. А его характер был особенным
Он был человеком легким, отходчивым, говорливым.
Он любил жизнь. Верил в настоящую любовь. Умел быть счастливым.
И у него действительно получалось быть счастливым.
Везунчик, скажут многие. Я думаю, дело не в везении. А в особом мироощущении. Он был открыт миру и доверял этому миру. Поэтому волей-неволей притягивал к себе правильных людей, правильных заказчиков.
Отсюда – счастливый брак с первой женой Беллой. Удачная эмиграция и признание в Париже. Долгая-очень долгая жизнь (художник прожил почти 100 лет).
Конечно, можно вспомнить очень неприятную историю с Малевичем, который буквально «отобрал» у Шагала его школу в 1920 году. Переманив всех его учеников очень яркими речами о супрематизме*.
В том числе из-за этого художник с семьей уехал в Европу.
Но Малевич невольно спас его. И неудача обернулась удачей. Представьте, что было с Шагалом и его зелёными козами после 1932 года, когда единственно верной живописью был признан соцреализм.
Марк Шагал. День рождения. 1915 г. Музей современного искусства (МОМА), Нью-Йорк, США. Wikiart.org.
Хотя бы немного представляя, каким был Шагал, начинаешь понимать его удивительные работы. Его страсть к полетам. И заодно его картину «Над городом».
* Супрематизм – направление живописи, отвергающее изображение реалистичных образов (человека и предметов). Картина превращается в набор абстрактных форм (квадратов, кругов и линий). Самое известное супрематическое произведение – «Чёрный квадрат» Малевича.
***
Если Вам близок мой стиль изложения и Вам интересно изучать живопись, я могу отправить Вам на почту бесплатный цикл уроков. Для этого заполните простую форму по этой ссылке.
Комментарии других читателей смотрите ниже. Они часто являются хорошим дополнением к статье. Ещё вы можете поделиться своим мнением о картине и художнике, а также задать вопрос автору.
Главная иллюстрация: Марк Шагал. Над городом. 1918 г. Третьяковская галерея, Москва. Wikiart.org.
ПОДАРОК
Потерянный и возвращенный портретНациональный художественный музей в Минске получил к юбилею неожиданный презент. В столице Беларуси к юбилею художника тоже подготовились. Здесь устроили выставку «Марк Шагал: Цвет любви». В Национальном художественном музее собрали 24 уникальных литографии. Многие из них Шагал создавал в пятидесятые-шестидесятые годы для французских журналов Derrière le miroir и Verve.
— Тут есть виды Витебска и Парижа. Пейзажи прованского местечка Сен-Поль-де-Ванса, где Шагал жил до самой смерти, — поясняют сотрудники музея. — Мастер изобразил на них в его феноминальном стиле влюбленных, мать с детьми, фантастических существ, символических животных, музыкантов и самого себя.
Офорту с профилем великого земляка в витебском музее найдут достойное место. Фото: «Марк Шагал» Герман Штрук/ Репродукция
Но есть на выставке экспонат с невероятной историей. Знаменитый теперь черно-белый портрет художника, написанный немецким графикомГерманом Штруком , у которого наш земляк обучался в Берлине технике офорта и литографии.
— Штрук создавал портреты всех учеников, в том числе и Шагала, — говорит Ирина Воронова
. — Работу приобрел на аукционе коллекционер и собирался ее передать Витебску. Но из-за нарушений правил провоза через границу, его задержала белорусская таможня. Но в день юбилея сотрудники службы подарили нам картину прямо здесь, на выставке. После ее окон-чания офорт отправится в нашу коллекцию.
Кстати, это не единственный интересный портрет Шагала в витебском музее. Здесь хранится серия работ немца Эрнста Гюнтера Ханзинга
. Он запечатлел художника в любимом его кафе Сен-Поль-де-Ванса, когда тот по привычке делал наброски на салфетках, которые в качестве сувениров расхватывали официанты.
В ЧЕМ ОСОБЕННОСТИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ЯЗЫКА МАРКА ШАГАЛА
Прежде всего, у Шагала особая, сферическая перспектива. Он видит мир с высоты птичьего или ангельского полета, желает объять мир целиком. И это тоже связано с его восприятием жизни, желанием подняться над бытом, над неуютным миром. Он считал, что человек создан свободным, способным летать, для любви, а именно любовь и поднимает человека над миром. Хотя в начале ХХ века все в какой-то мере мечтали летать, преодолевать пространство и время.
– Художник, куда это годится? Что скажут люди?
Так честили меня в доме моей невесты, а она по утрам и вечерам таскала мне в мастерскую теплые домашние пироги, жареную рыбу, кипяченое молоко, куски ткани для драпировок и даже дощечки, служившие мне палитрой.
Только открыть окно – и она здесь, а с ней лазурь, любовь, цветы.
С тех давних пор и по сей день она, одетая в белое или в черное, парит на моих картинах, озаряет мой путь в искусстве. Ни одной картины, ни одной гравюры я не заканчиваю, пока не услышу ее «да» или «нет».
Над городом, 1918 г. Государственная Третьяковская галерея
Как и многие художники, Шагал был увлечен революцией, и в ее первую годовщину его назначили комиссаром искусства в Витебске. Художник должен был разрисовывать улицы и делать плакаты. Но неожиданно разразился грандиозный скандал: вместо красных флагов большевистское начальство увидело на плакатах летающих коров, ангелов и влюбленных, парящих над землей.
Комиссары были, кажется, не так довольны. Почему, скажите на милость, корова зеленая, а лошадь летит по небу? Что у них общего с Марксом и Лениным?
Шагал не мог понять причины недовольства, он же за свободу! А полет – это и есть выражение свободы. К тому же тогда он был влюблен – художник обожал свою молодую жену Беллу. Состояние, когда человек может творить, любить, лететь на небо – в понимании Шагала это и было абсолютной свободой. Революционная карьера художника на этом и закончилась.
День рождения, 1915 г. Музей современного искусства, Нью-Йорк, США
Нисколько не удивлюсь, если спустя недолгое время после моего отъезда город уничтожит все следы моего в нем существования и вообще забудет о художнике, который, забросив собственные кисти и краски, мучился, бился, чтобы привить здесь Искусство, мечтал превратить простые дома в музеи, а простых людей – в творцов.
Но путь Шагала продолжался и, вдохновленный своей любовью, он работает без устали и пишет все, что видит его глаз и чувствует душа. Шагал видит мир преображенным. С одной стороны, в этом мире все просто, близко, узнаваемо: дома, люди, коровы… Оттого и язык Шагала кажется наивным, простым, это почти детский лепет, но за этой простотой и наивностью открывается удивительная философская глубина. Иногда кажется, что рисунок какой-то неправильный, композиции сбивчивы, но если внимательно присмотреться, Шагал очень четко выстраивает картины, более того – часто создает композицию как музыкальное произведение, полифонию. У него звучащие краски, запоминающиеся образы.
Здесь, в Лувре, перед полотнами Мане, Милле и других, я понял, почему никак не мог вписаться в русское искусство.
Почему моим соотечественникам остался чужд мой язык.
Почему мне не верили. Почему отторгали меня художественные круги. Почему в России я всегда был пятым колесом в телеге.
Почему все, что делаю я, русским кажется странным, а мне кажется надуманным все, что делают они. Так почему же?
Не могу больше об этом говорить.
Я слишком люблю Россию.
Художник над Витебском, 1977-78 гг. Частная коллекция
Живопись
Свою художническую биографию Шагал начал с картины «Покойник». В 1909 году были написаны созданные под влиянием неопримитивистской стилистики произведения «Портрет моей невесты в черных перчатках» и «Семья». В августе 1910 года Марк уехал в Париж. Центральными работами парижского периода стали «Я и моя деревня», «России, ослам и другим», «Автопортрет с семью пальцами» и «Голгофа». Тогда же им были написаны полотна «Понюшка табаку», «Молящийся еврей», которые вывели Шагала в художественные лидеры возрождавшейся еврейской культуры.
Картина Марка Шагала «Голгофа»
В июне 1914 года в Берлине открылась его первая персональная выставка, включившая в себя почти все созданные в Париже картины и рисунки. Летом 1914 года Марк вернулся в Витебск, где его застало начало Первой мировой войны. В 1914–1915 годах была создана серия картин из семидесяти работ, написанных на основе натурных впечатлений (портреты, пейзажи, жанровые сцены).
В предреволюционные времена были созданы эпически монументальные типажные портреты («Продавец газет», «Зеленый еврей», «Молящийся еврей», «Красный еврей»), картины из цикла «Любовники» («Голубые любовники», «Зеленые любовники», «Розовые любовники») и жанровые, портретные, пейзажные композиции («Зеркало», «Портрет Беллы в белом воротничке», «Над городом»).
Картина Марка Шагала «Над городом»
В начале лета 1922 года Шагал направился в Берлин, чтобы узнать о судьбе выставленных перед войной работ. В Берлине художник обучился новым для себя печатным техникам – офорту, сухой игле, ксилографии. В 1922-м году он награвировал серию офортов, призванных стать иллюстрациями к его автобиографии «Моя жизнь» (папка с гравюрами «Моя жизнь» была издана в 1923 году). Книга в переводе на французский язык увидела свет в Париже в 1931 году. Для создания цикла иллюстраций к роману Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души» в 1923 году Марк Захарович переехал в Париж.
Картина Марка Шагала «Белое распятие»
В 1927-м возникла серия гуашей «Цирк Воллара» с ее сквозными для всего шагаловского творчества безумными образами клоунов, арлекинов и акробатов. По приказу министра пропаганды фашистской Германии Пауля Йозефа Геббельса в 1933 году произведения мастера были публично сожжены в Мангейме. Гонения на евреев в фашистской Германии, предчувствие приближающейся катастрофы окрасили произведения Шагала в апокалиптические тона. В предвоенные и военные годы одной из ведущих тем его искусства стало распятие («Белое распятие», «Распятый художник», «Мученик», «Желтый Христос»).
«А любовь из них большая…»
В жизни Марка Шагала была любовь, большая, настоящая. И синий цвет в этих отношениях был своеобразным паролем, известным только им двоим: для Марка синева напоминала ощущение «воздуха», которым наполняла пространство рядом с собой его любимая, для Беллы синий цвет ассоциировался с синевой глаз Шагала.
С Беллой Розенфельд, девушкой из многодетной семьи богатого ювелира, Марк познакомился в Витебске в 1909 году в гостях у их общей подруги… и сразу понял, что это судьба: «С ней должен быть я – вдруг озаряет меня! Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь, и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа». Девушка была прекрасно образована: знала 3 языка, разбиралась в философии, истории и поэзии, училась в студии Станиславского, написала две диссертации. Для Беллы это также была любовь с первого взгляда, хотя в глазах её родителей и окружающих чудаковатый неотмирный, никому неизвестный, бедный художник, одержимый живописью, казался не лучшей партией для такой женщины. Но… Шагал пропал на целых 4 года – уехал в Париж. Однако любовь выдержала и испытание разлукой, и общением лишь в переписке. В 1915 году влюблённые поженились, через год у них родилась дочь Ида. Художник часто изображал на картинах дочку в образе Ангела, оберегающего семью, а саму Беллу – парящей над городом, ведь для него самого этот брак был поистине окрыляющим. Впоследствии дочь создала архив с наследием отца. Вместе с Беллой он прожил в 29 лет… В 1944 году Париж был освобождён союзными войсками, семья собиралась вернуться из Америки во Францию. Но у Беллы неожиданно и очень стремительно начался сепсис – супруга умерла. «Когда Белла ушла из жизни, второго сентября 1944 года в шесть часов вечера, громыхнула грозовая буря и непрерывный дождь излился на землю. В глазах моих потемнело». Женщина могла сделать карьеру актрисы, учёного или писательницы, но она посвятила себя семье. «На ментальном уровне она стала тем непроницаемым кольцом энергии, которое обеспечило его душевную тишину для пробуждения и претворения в жизнь творческих решений», – писал об этой паре В. В. Бадрак. Белла продолжала жить и спустя десятилетия после своей смерти на его картинах: её черты лица с огромными глазами угадывались и в изображениях Мадонны, и простых женщин, и даже в печальных мордах коров. Хотя Шагал пытался ещё несколько раз построить отношения и семью: сначала с молодой экономкой Вирджинией Хаггард-Макнейл, затем с дочерью сахарного магната Вавой Бродской, с которой прожил 30 лет в атмосфере не столько любви, сколько товарищества (до самой смерти). Лишь Белла оставалась его музой, дарившей ощущение полётности ему самому и его живописи. Шагал умер 28 марта 1985 года в лифте, поднимавшемся на второй этаж в мастерскую в Сен-Поль-де-Вансе в возрасте 98 лет, – умер фактически также в своеобразном полете, находясь между этажами.
Почему так много заборов
Заборы сюрреалистичны. Они не обрамляют дворы, как положено. А тянутся бесконечной вереницей, как реки или дороги.
В Витебске на самом деле было много заборов. Но они, конечно, просто окружали дома. Но Шагал решил их расположить в ряд, тем самым выделив их. Сделав их чуть ли не символом города.
Нельзя не упомянуть этого бысстыжего мужика под забором.
Вроде сначала смотришь на картину. И накрывают чувства романтичности, воздушности. Даже зелёная коза не сильно портит приятное впечатление.
И вдруг взгляд натыкается на человека в неприличной позе. Ощущение идиллии начинает улетучиваться.
Зачем же художник намеренно добавляет в бочку мёда ложку … дегтя?
Потому что Шагал не сказочник. Да, мир влюблённых искажается, становится похожим на сказку. Но это все равно жизнь, со своими обыденными и приземлёнными моментами.
И ещё в этой жизни есть место юмору. Вредно все воспринимать слишком серьёзно.
«Кому повем печаль мою…»
Одни из самых пронзительных образов Христа в светском искусстве XX века принадлежат кисти… нехристианина Шагала. Как вспоминал сам мастер, он обращался к образу Христа, в частности Распятия, в самые грустные периоды своей жизни. Иисус представал в его творчестве в разных ипостасях : и как собирательный образ самого еврейского народа-изгоя («Белое распятие», «Желтое распятие» и пр.), и как Мессия («Лестница Иакова», «Принесение в жертву Исаака» и др.). Если работы первого типа, где Христос интерпретируется скорее как пророк, вполне вписывались в идеи либерального иудаизма, распространявшиеся на американской почве как попытка сближения с либеральным протестантизмом еще с конца XIX – начала ХХ веков, то вторые приближали живописца к христианству. Это был очень неожиданный и смелый жест для еврейского художника изображать Христа как Мессию. Однако само мессианство Шагал воспринимал очень своеобразно, сужая его кафолическое значение до национального. И здесь его акцентирование еврейского контекста миссии Христа сближает его с позицией протестантской организации «Евреи за Иисуса», созданной в 1973 году в Сан-Франциско Мойше Розеном. Такое приятие евангельской идеи мессианства Христа (хотя в специфической неканонической интерпретации) у Шагала не всегда находило одобрение в еврейской среде, подчас осуждалось (например, С. Л. Шнайдерманом).
Известно, что Марк Шагал достаточно глубоко интересовался христианским богословием, в частности, дружил со знаменитым католическим французским теологом-неотомистом Жаком Маритеном. Последний вместе с Н. А. Бердяевым организовывал в Париже богословские встречи в формате богословских дискуссий , на которых присутствовали с православной стороны Г. Флоровский, С. Булгаков, Б. Вышеславцев, В. Зеньковский, М. Лот-Бородина, с католической – Габриэль Марсель, Этьен Жильсон и др. Участвовал в этих встречах и Марк Шагал. Теология Ж. Маритена оказала влияние на Шагала, на его представления о миссии художника, да и не только на него одного: например, и на знаменитого фовиста Жоржа Руо, часто обращавшегося к евангельским сюжетам в своём творчестве.
ДОСЬЕ «СВ»
Мойша Сегал (настоящее имя художника) родился 6 июля 1887 года. Но в Париже он переименовал себя в Марка и, веря в магию чисел, день рождения сдвинул на сутки позже, чтобы в нем было три семерки. Он был старшим из шести детей в семье. Получил домашнее образование, затем четыре класса училища и художественная школа живописца Юделя Пэна. Переехав в Петербург, учился у таких признанных мастеров, как Рерих и Бакст. Позже в Париже знакомится с художниками и поэтами-авангардистами. После революции вернулся в Витебск и открыл там народную художественную школу, музей и театр. Но уже через два года вновь уезжает сначала в Москву, а затем во Францию, передав управление школой Малевичу. Дожил Шагал до 97 лет. Был женат на Белле Розенфельд, с которой у них родилась дочь Ида. Белла умерла в 1944 году. Позже Шагал женился на Валентине Бродской, с которой прожил 33 года.
Общество
Пять выходцев из Беларуси, которых знает весь мир
Эти люди родились в Беларуси, были белорусами или были тесно связаны с ней душой в разные эпохи. Однако всех пятерых объединяет то, что они достигли небывалых успехов в своей деятельности, что принесло им всемирную известность
БИБЛЕЙСКИЕ СЮЖЕТЫ В ТВОРЧЕСТВЕ МАРКА ШАГАЛА: ГЛАВНЫЕ РАБОТЫ
Молящийся еврей (Раввин Витебска), 1914 г. Музей современного искусства, Венеция, Италия
Эта картина написана еще в Витебске. Евреи для молитвы надевают накидку (таллит), привязывают филактерии – коробочки с текстами Священного Писания, и сидят, раскачиваясь, молятся. И так могут молиться часами. Шагала это завораживало. И в этой картине он не просто показывает красоту черного и белого, хотя это красиво сделано
Но здесь важно и внутреннее состояние: Бог и человек, жизнь и смерть, черное и белое. Шагал всегда идет дальше того, что он рисует, все время хочет показать глубину жизни
Дядюшек у меня тоже было полдюжины или чуть больше. Все – настоящие евреи. Кто с толстым брюхом и пустой головой, кто с черной бородой, кто – с каштановой. Картина, да и только.
По субботам дядя Нех надевал плохонький талес и читал вслух Писание. Он играл на скрипке. Играл как сапожник. Дед любил задумчиво слушать его.
Один Рембрандт мог постичь, о чем думал этот старец – мясник, торговец, кантор, – слушая, как сын играет на скрипке перед окном, заляпанным дождевыми брызгами и следами жирных пальцев.
Уличный скрипач, 1912-13 гг. Городской музей, Амстердам, Нидерланды
Скрипач на крыше – это вообще известный еврейский образ
И это всегда символ чего-то важного, так как скрипачей приглашали на самые торжественные моменты: свадьбу или похороны. Как у нас колокола звонят, так и скрипач выходит на крышу и оповещает всех о радости или печали
Как и ангел, он соединяет небо и землю: у Шагала он одной ногой стоит на крыше, а другой – на земле. На этой картине мы видим и церковь, и синагогу, как и было во многих местечках. Шагал вырос на этом и наряду с еврейской культурой воспринял и христианскую.
Вокруг церкви, заборы, лавки, синагоги, незамысловатые и вечные строения, как на фресках Джотто. Мой грустный и веселый город! Ребенком, несмышленышем глядел я на тебя с нашего порога. И ты весь открывался мне. Если мешал забор, я вставал на приступочку. Если и так было не видно, залезал на крышу. А что? Туда и дед забирался. И смотрел на тебя столько, сколько хотел.
Одиночество, 1933 г. Художественный музей Тель-Авива, Израиль
Эта картина уже 30-х годов. Что мы здесь видим? Сидящий пророк с Торой или простой еврей. И тут же корова с совершенно человеческим лицом и скрипка рядом, а над ними ангел летит. Вот о чем эта картина? Она о человеке перед Богом. Еврей сидит и задумался о своем бытии.
И все одухотворяется. В теленке просматривается образ тельца – символ жертвы: белое животное, без пятна порока. Человек, ангел, животное, небо и земля, Тора и скрипка – это и есть вселенная, и человек постигает ее смысл и размышляет над ее судьбами. Хочется вспомнить слова из Псалма: «Что есть человек, что ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его?» (Пс. 8:5).
Парижские картины на ночных рубашках
В 1911 году Шагал познакомился с депутатом Государственной думы Максимом Винавером, и тот помог художнику выехать в Париж. Тогда в столице Франции проживало много русских художников-авангардистов, писателей и поэтов. Они часто собирались вместе с зарубежными коллегами, обсуждали новые направления в живописи и литературе. На таких встречах Шагал познакомился с поэтами Гийомом Аполлинером и Блезом Сандраром, издателем Гервартом Вальденом.
В Париже Шагал во всем видел поэтику: «В вещах и в людях — от простого рабочего в синей блузе до изощренных поборников кубизма — было безупречное чувство меры, ясности, формы, живописности». Шагал посещал занятия сразу в нескольких академиях, параллельно изучая творчество Эжена Делакруа, Винсента Ван Гога, Поля Гогена. При этом художник говорил, что «никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины».
Марк Шагал. «Невеста с веером». 1911
Марк Шагал. «Вид Парижа из окна». 1913
Марк Шагал. «Я и деревня». 1911
Через год он переехал в «Улей» — здание, в котором жили и работали бедные иностранные художники. Здесь он написал «Невесту с веером», «Вид Парижа из окна», «Я и деревня», «Автопортрет с семью пальцами». Денег, которые высылал ему Винавер, хватало только на самое необходимое: питание и аренду мастерской. Холсты стоили дорого, потому все чаще Шагал писал на натянутых на подрамники кусках скатерти, простынях и ночных рубашках. Из-за нужды он продавал свои картины дешево и оптом.
Шагал не вступал в объединения и группы. Он считал, что в его живописи нет направления, а есть только «краски, чистота, любовь».
В сентябре 1913 года издатель Герварт Вальден пригласил Шагала поучаствовать в первом немецком Осеннем салоне. Художник предложил три своих полотна: «Моей невесте посвящается», «Голгофа» и «России, ослам и другим». Его картины выставлялись с работами современных художников из разных стран. А через год Вальден организовал персональную выставку Шагала в Берлине — в редакции журнала Der Sturm. Экспозиция включала 34 картины на холсте и 160 рисунков на бумаге. Общество и критики очень высоко оценили представленные работы. У художника появились последователи. Искусствоведы связывают развитие немецкого экспрессионизма в те годы в том числе с живописью Шагала.
Над городом (1918)
Продолжение темы летающих влюблённых. Картина изображает летящую пару — Марка и Бэллу. Пара мечтательно парит над Витебском. Скорее всего, автор изобразил душевное состояния своей супружеской пары. Безграничную любовь и счастье. Мужской образ написан в грубоватом кубическом стиле. Его зелёная рубашка словно изломана множеством треугольников. Женский образ более мягок и спокоен.
Город под летящей парой выглядит сказочным. В огороде одного двора пасётся зелёная коза. Зелёный — самый любимый цвет художника. Это символ жизни.
Картина наполнена юмором и одна маленькая, присевшая у забора, фигурка как бы «приземляет» картину, и напоминает об обыденности человеческой жизни.
8
Я и моя деревня (1911)
Сцены из жизни деревни переплетаются с личным восприятием самого художника. Сложная диагональная композиция разделена на две части. В правой части крупное зелёное лицо художника, с левой стороны — голова ягнёнка. Эти двое пристально смотрят в глаза друг другу. Голова ягнёнка прозрачная, сквозь неё просматривается женщина, доящая корову.
В верхней части картины изображена деревня, по дороге между домов идёт крестьянин, а навстречу ему женщина, причем она изображена вниз головой. Всё вместе создаёт причудливую картину, которая передаёт ностальгию художника по родным местам.
2
«Родом из детства…»
Мы слишком редуцируем представления о многих феноменах, мыслим упрощенчески, скажем, о детстве. А ведь если рассматривать его с одной только позиции психологии, то правым может оказаться мнение о человеке как заложнике своего детства (травм, родительских ценностных установок и пр.) и мнение о самом детстве как продукте постоянной реконструкции памяти человека. Последние исследования парамнезии (анализ ложных воспоминаний, например, Э. Ф. Лофтус) как раз подтверждают мнение, что прошлое в чистом виде фактически недоступно человеку – он каждый раз проигрывает в памяти его заново, исходя из текущей ситуации.
Эта двойственность влияния детства и его воспроизведения очень ярко прослеживается в судьбе и творчестве Марка Шагала. Мовша Хацкелевич (настоящее имя художника) родился на окраине Витебска в бедной еврейской семье грузчика. Детство проходило в атмосфере материального выживания многодетной семьи среди серости однообразных домиков и столбов, рядом с утомлённым трудом, угрюмым, пропахшим селёдкой, отцом. И хотя мать видела сына счетоводом или фотографом в будущем, в 17 лет мальчик стал учиться живописи у Иегуды Пэна, приятеля Ильи Репина, потом продолжил живописное образование в Санкт-Петербурге. Шагал вспоминал, что предваряла этот выбор долгая детская молитва и поиск своего пути. «Я бродил по улицам, искал чего-то и молился: «Господи, Ты, что прячешься в облаках или за домом сапожника, сделай так, чтобы проявилась моя душа, бедная душа заикающегося мальчишки. Яви мне мой путь». Само решение Шагала стать художником в местечковой среде евреев воспринималось странным: непрагматично, ибо неприбыльно, да и противоречило религиозным убеждениям иудеев, считавшим недопустимым изображать людей и всякие одушевлённые существа. Как вспоминал сам художник, даже родной дядя «боялся подавать ему руку».
Удивительно, но в памяти Шагала Витебск запечатлелся не удручающим бытом бедной семьи и серостью улиц, а, напротив, городом, полным красок, уличных празднеств с музыкой и пр. Всю жизнь, даже объехав полмира и пожив в красивейших городах типа Парижа или Нью-Йорка, художник вновь и вновь возвращался в своих картинах к своим истокам, к Витебску.
МАРК ШАГАЛ И МОНУМЕНТАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
После 60 лет Шагал освоил витражное искусство. Прославленный художник, лауреат многих премий, обладатель собственного музея вдруг пошел учеником к мастеру и стал еще и известным витражистом. Это говорит о том, что Шагал был живым человеком, не боялся учиться. И потом стал делать витражи и в христианских храмах, и в синагогах. Среди его работ – витраж в Иерусалимской синагоге, чикагском соборе Святого Стефана и здании ООН, плафон для парижской «Гранд-Опера», два панно для «Метрополитен-Опера» в Нью-Йорке и мозаики на здании Национального банка в Чикаго.
Плафон парижской оперы
Приемный зал здания Генеральной Ассамблеи ООН
Язык Марка Шагала показывает мир как Божий мир, и эта радость и приятие бытия со всеми его драмами видны даже в светских работах, в которых не обязательно есть библейский сюжет. Может быть, потому Шагал и взял такую детскую манеру, что перед Богом любое слово – это лепет. Но если это лепет души благодарной Богу, то вырастает поэзия. И у Шагала очень поэтические вещи. И сам он писал замечательные стихи.
Я сын Твой…
Я сын Твой, ползать
рожденный на земле.
Ты дал мне краски в руки, дал мне кисть,
а как Тебя изображать – не знаю.
Вот это небо? Землю? Свое сердце?
Руины городов? Горящих братьев?
Глаза слезами полнятся – не вижу,
куда бежать, к кому лететь.
Ведь кто-то есть, Кто нам дарует жизнь.
Ведь кто-то есть, Кто нам назначил смерть.
Ведь Он бы мог помочь мне, чтоб картина
моя светилась радостью…
– Марк Шагал, «Ангел над крышами»
У многих художников были разные стадии: творчество – вещь непредсказуемая. Так, Сальвадор Дали то говорил, что он ревностный католик, соблюдает все посты и пишет благочестивые картины, то заявлял о себе как о лютом безбожнике, попирающем все законы. И на разных этапах он писал разные картины. У Пикассо был период реализма, потом – кубизма, потом – абстракции, потом опять возвращение к фигуративности.
У Марка Шагала такого нет, он очень ровный художник, поэтому и его творчество трудно датировать. Иногда смотришь картину и не понимаешь, какого она периода – раннего или позднего. Марк Шагал остается верным себе, он довольно рано нашел свой ключ, свой стиль, а дальше развивал его и углублял.
На протяжении всей своей жизни он верен и родному Витебску, который всегда будет сопровождать его творчество.
К моему городу Витебску
Как давно, мой город любимый, я не видел тебя, не слыхал, не беседовал с облаками твоими, не опирался о заборы твои.
Подобный грустному вечному страннику – дыханье твое я переносил с одного полотна на другое, все эти годы я обращался к тебе, ты мерещился мне как во сне.
Мой дорогой, почему не сказал ты мне с болью – тогда, много лет назад: «Ты зачем покидаешь меня?»
Этот юноша, думал ты, ищет чего-то, он ищет такого изящества, красок, что сыплются звездами с неба, оседая на кровлях светло и прозрачно – как снег.
Где он там найдет эти краски, откуда им взяться?
Почему бы не поискать ему здесь, среди нас, в этом городе, в этой стране, где он рожден?
Может быть, этот парень – «мешугенер», что ж, безумство его – от любви, к искусству и краскам.
– Марк Шагал, «Ангел над крышами»
На многих полотнах Марка Шагала мы видим домики, как в пригороде Витебска, и вдруг посередине – Эйфелева башня как центр мира. Так Шагал соединял мир, который на самом деле одна большая деревня, где все люди если не родственники, то хотя бы соседи. Это очень важная мысль. Мы всегда враждуем с какими-то другими, непохожими на нас. А Шагал показывает, что у всех людей одни корни – все мы от Адама и Евы. И все мы живем рядом, и Витебск не так далеко от Парижа. Все соединяет любовь и все люди братья – такая простая мысль, которая людям очень трудно дается.
Марсово поле, 1954-55 гг. Музей Фолкванг, Эссен, Германия
Да простит мне Господь, если в эти строки я не смог вложить всю щемящую любовь, которую питаю ко всем людям на свете.
А мои родные – самые святые из них.
Так я хочу думать.
– Марк Шагал, «Моя жизнь»
Подробности
Стиль этой работы отражает авангардные стили, которые были распространены в Париже после того, как Шагал переехал туда в 1910 году, но сюжет очень свидетельствует о его хасидских корнях в России. Это особенно заметно по центральной фигуре скрипача, который был «жизненно важным элементом церемоний и фестивалей» из-за веры хасидов в достижение «общения с Богом через музыку и танец». Эта конкретная работа, переработка предыдущей картины, демонстрирует некоторую ностальгию по его собственной работе. Л.Л. Циммерман пишет о стилистическом влиянии Шагала на театральное пространство, занимаемое его работами: «Его картины и театральные замыслы с полным игнорированием традиционной математики пространства и времени выделяются среди других произведений современного искусства и театра».
В заключение
Стиль живописи под названием «Авангард» — чаще всего называют экспериментом в искусстве рисования, здесь все настолько упрощено в смысле самого рисунка и настолько усложнено в смысле сюжета, что складывается впечатление — художник забывает, а точнее, не слишком долго размышляет над качеством и световым решением самой работы, вот и получается, что получается. По моему мнению, такие работы имеют право на свое существование, но не вызывают у меня эстетического удовольствия, как, например, пейзажи Шишкина или сказочные иллюстрации Врубеля. Но, как известно, на вкус и цвет товарищей нет…
