Куинджи: картины, биография 🏞️

Презентация на тему: » Архип Куинджи родился в Мариуполе в квартале Карасу, в семье бедного сапожника-грека.Мариуполегрека Васнецов-Куинджи Биография Рано лишился родителей и.» — Транскрипт:

Архип Куинджи родился в Мариуполе в квартале Карасу, в семье бедного сапожника-грека.Мариуполегрека Васнецов-Куинджи Биография Рано лишился родителей и жил в большой бедности, пас гусей, служил у подрядчика по постройке церкви, потом у хлеботорговца; выучился у учителя-грека грамоте по-гречески, затем некоторое время посещал городское училище.

Репин-Куинджи С ранних лет Куинджи увлекался живописью, рисовал на любом подходящем материале на стенах, заборах и обрывках бумаги. Работал ретушёром у фотографов в Мариуполе, Одессе и Петербурге. На протяжении пяти лет, с 1860 по 1865, Архип Куинджи работал ретушёром в фотостудии С. С. Исаковича в Таганроге (ул. Петровская, 82). Куинджи пытался открыть собственную студию, но безуспешно.ТаганрогеПетровская Пытался поступить в ученики к Ивану Айвазовскому, однако, так и не был допущен к холсту лишь толок краски и красил забор. Небольшую помощь в живописи оказал Архипу Ивановичу лишь молодой родственник Айвазовского Адольф ФеселерИвану АйвазовскомуАдольф Феселер копировавший картины мастера и гостивший тогда у него.

После двух месяцев проживания в Феодосии, Архип Иванович возвращается в Таганрог, а затем уезжает в Санкт-Петербург. Наконец, он создает большую картину «Татарская сакля в Крыму», которую выставляет на академической выставке в 1868 году. В результате Куинджи с третьей попытки становится вольнослушателем Императорской Академии художеств.ФеодосииТаганрогСанкт-ПетербургсакляКрыму1868 годуИмператорской Академии художеств

«Татарская сакля в Крыму»

За картину «Осенняя распутица» он в 1872 году получает звание классного художника. В 1873 году Куинджи выставляет в Обществе поощрения художеств картину «Снег», за которую в 1874 году на международной выставке в Лондоне получает бронзовую медаль. В том же 1873 году он выставляет в Вене свою картину «На острове Валааме», в Петербурге «Ладожское озеро». В 1874 году на выставке Товарищества передвижных художественных выставок Куинджи выставляет «Забытую деревню», в 1875 «Степи» и «Чумацкий тракт в Мариуполе», в 1876 знаменитую «Украинскую ночь».Осенняя распутица1872 году1873 году1874 годуЛондонеВенеНа острове ВалаамеЛадожское озероТоварищества передвижных художественных выставокЗабытую деревню1875Чумацкий тракт в Мариуполе1876Украинскую ночь

«Осеняя распутица»

«На острове Валааме»

«Ладожское озеро»

«Забытая деревня»

«Чумацкий тракт в Мариуполе»

В 1877 году Куинджи становится членом Товарищества передвижников; в 1878 выставляет «Лес» и «Вечер на Украине», возбудивший массу споров и создавший много подражателей.1877 годуТоварищества передвижников1878Вечер на Украине В 1879 году он выставляет «Север», «Берёзовую рощу», «После дождя»; в том же году Куинджи покинул выставки товарищества. В 1880 году он устраивает в Обществе поощрения художеств выставку одной своей картины: «Лунная ночь на Днепре»; выставка эта имела огромный успех.1879 годуСеверБерёзовую рощуПосле дождя1880 годуЛунная ночь на Днепре

«Север»

В 1881 году, также в «сольном» режиме, Куинджи выставил «Берёзовую рощу», имевшую столь же шумный успех, а в 1882 г. представил «Днепр утром» вместе с «Берёзовой рощей» и «Ночью на Днепре». После этой выставки до самой своей смерти Куинджи нигде больше картин своих не выставлял, а до 1900-х годов никому и не показывал.1881 годуБерёзовую рощуДнепр утромДнепре С 1894 по 1897 год Куинджи был профессором-руководителем высшего художественного училища при Академии Художеств годАкадемии Художеств

«Днепр утром»

«Берёзовая роща»

«Лунная ночь на Днепре»

Проверим что вы запомнили Лунная ночь на Днепре Татарская сакля в Крыму На острове Валааме Осеняя распутица Чумацкий тракт в Мариуполе Забытая деревня Березовая роща Днепр утром Ладожское озеро Север

1 — Чумацкий тракт в Мариуполе 2 — Cевер 3 — Ладожское Озеро 4 — Забытая деревня 5 — На острове Вааламе 6 — Осеняя распутица 7 — Татарская сакля в Крыму 8 — Лунная ночь на днепре 9 — Березовая роща 10 — Днепр утром

«Не хорошо человеку одному…»

Через такую сложную, насыщенную событиями жизнь Архип Иванович Куинджи прошёл с верным другом, любимой женой. Вера Елевфериевна (в Петербурге отчество заменили на более простое Леонтьевна) Кечеджи-Шаповалова посвятила жизнь мужу и скромно оставалась всегда в его тени (даже многие близкие его друзья не были с ней знакомы). Именно желание быть рядом с этой женщиной, младшей его более чем на 10 лет, особо мотивировало художника поскорее преодолеть свою нищету. Ведь девушка была из богатой семьи греческих купцов из Мариуполя, и её отец не хотел отдавать её замуж за казавшегося ненадёжным бедняка-живописца. Но тихая Вера Леонтьевна вдруг проявила твёрдость и заявила, что уйдёт в монастырь, если ей не позволят обвенчаться с любимым. Тогда её отец поставил условие Куинджи заработать прежде определённую сумму, тогда он сможет дать своё разрешение на брак. Девушке пришлось пережить разлуку с возлюблённым, уехавшим искать счастье в Северной Пальмире, и ждать долгие годы, пока он финансово окрепнет и сможет привести отцу затребованный выкуп, не единожды повышавшийся требовательным родителем. Но всё-таки влюблённые, к счастью, оказались вместе и обвенчались. Жили они в согласии и мире. Им не важны были ни нахлынувший успех, ни богатство. Трудно поверить, что эта семья миллионера-художника жила даже без прислуги – художник сам ремонтировал что-то время от времени, Вера Леонтьевна сама мыла полы, готовила и убирала, да и вообще жила семейная пара крайне аскетично, с минимумом мебели, скромной одеждой, отсутствием собственного экипажа и пр. Даже решение супруга, не имевшего детей, завещать почти всё своё состояние созданному Обществу художников имени А. И. Куинджи для поддержки молодых талантов кроткая и спокойная Вера Леонтьевна приняла и поняла, хотя оно в конечном итоге стало для неё фатальным. После смерти мужа её саму Общество оставило без всякой поддержки, и умерла она в 1920-е гг. от голода…

Супруги жили уединённо, впускали в свой мир лишь избранных (например, Д. И. Менделеева, с которым не только дружил художник, но и которому помогала образованная Вера Леонтьевна, делала переводы текста научной статьи и пр.). Их радовали такие простые вещи, как совместное музицирование: Куинджи играл на скрипке, а жена – на рояле… Ездили в родной Мариуполь, в Крым на свой участок, где супруги жили уединённо в шалаше, напоминавшем по простоте схимническое убежище. В Петербурге разве что редкие выходы в театр на оперу позволяли и несколько поездок в Европу.

Но очень символично, что в своё время пара даже в свадебное путешествие поехала не на какой-то шумный и престижный европейский курорт типа Баден-Бадена, а на Валаам.

Очередь на Куинджи

Несложно догадаться, что история с великим князем, купившим еще не законченную картину за баснословную сумму, только усилила и без того огромный интерес к произведению. И когда Куинджи завершил работу, было решено устроить выставку одной картины — впервые в истории русской живописи.

Но Куинджи-организатор оказался новатором не только в этом, но и в подходе к экспонированию. «Ночь на Днепре» показывалась в полной темноте (окна были плотно занавешены), на полотно падал только луч электрического света. От этого ночной пейзаж выглядел особенно чарующим.

Выставка проходила в Обществе поощрения художников на Большой Морской, 38. И желающих посмотреть нашумевший шедевр оказалось столько, что очередь растянулась почти до Невского проспекта. Куда там современным «очередям на Серова»!

Реакция была восторженной. Публика восприняла картину как чудо. Многие не верили, что лунный свет можно изобразить столь реалистично, поэтому пытались искать за полотном лампочку (разумеется, напрасно). Другие же предполагали, что Куинджи использовал фосфоресцентные краски. Однако секрет был проще и сложнее одновременно. Куинджи обладал особым цветовым чутьем, что обнаружил его друг Дмитрий Менделеев, автор периодической таблицы. Великий химик со своими учениками проводил эксперименты, исследуя восприимчивость глаза к распознаванию различных оттенков цвета. Одним из «подопытных» был Куинджи, и оказалось, что эта способность у него существенно превосходила обычных людей. То есть чисто физиологически художник был уникумом. Это позволяло ему так работать с обычными масляными красками, что на картине удавалось отразить немыслимые прежде нюансы.

Впрочем, даже друзья-художники подозревали Куинджи в использовании какой-то «алхимии». И высказывали опасение, что вскоре «магия» картины пропадет.

И. Крамской. Портрет А. И. Куинджи

Иван Крамской писал:

«Два слова по поводу картины Куинджи. Меня занимает следующая мысль: долговечна ли та композиция красок, которую открыл художник? Быть может, Куинджи соединил вместе (зная или не зная — всё равно) такие краски, которые находятся в природном антагонизме между собою и по истечении известного времени или потухнут, или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: отчего приходили в восторг добродушные зрители? Вот во избежание такого несправедливого к нам отношения в будущем я бы не прочь составить, так сказать, протокол, что его «Ночь на Днепре» вся наполнена действительным светом и воздухом, его река действительно совершает свое течение и небо — настоящее, бездонное и глубокое. Картина написана немного более полугода назад, я ее знаю давно и видел при всех моментах дня и во всех освещениях, и могу освидетельствовать, что при первом знакомстве с нею я не мог отделаться от физиологического раздражения в глазу, как бы от действительного света, так и в последующие разы, когда мне случалось ее видеть, всякий раз одно и то же чувство возникало во мне при взгляде на картину и попутно наслаждение ночью фантастическим светом и воздухом».

Автор «Христа в пустыне» оказался пророком: до нас «Ночь на Днепре» действительно дошла в искаженном виде. Но проблема была вовсе не в красках как таковых. А в том, что Константин Константинович, не желавший расставаться с купленным им произведением, взял «Ночь на Днепре» с собой в морское путешествие.

Квартира-музей Куинджи

Если тяга к прекрасному неистово сильна – посетите квартиру-музей Куинджи в Санкт-Петербурге. Ведь там — подлинные вещи мастера, дух времени и невероятная атмосфера. Здесь всё также скрипит пол и на стенах висят фотографии. Куинджи жил на Биржевом переулке в двухэтажной квартире. Кстати, очень скромной по тем меркам. Но не в роскошном убранстве сила, сколько в излучении света этой квартиры. Самым большим источником света служило огромное окно на втором этаже. Именно в этой мастерской с тем самым окном были созданы многие шедевры мастера цветопередачи. На экскурсии можно прослушать аудиогид, посмотреть небольшой фильм о Куинджи. Конечно же, увидеть воочию некоторые картины и работы его выдающихся учеников. Сохранили мебель в гостиной, кабинет его жены, даже завещание художника. Но всё затмевает собой мастерская. Вам не захочется уходить оттуда. Ведь это возможность соприкоснуться с миром гения. Видеть то, что видел он.

Направление и символизм работ Куинджи

Куинджи всегда искал свой путь в искусстве

Каждая новая его работа была открытием, которая приковывала внимание. Ранние работы Куинджи «Осенняя распутица», «Ладожское озеро» и «На острове Валааме» принесли ему истинное восхищение и призвание

Многие говорят, что они написаны под влиянием работ Айвазовского. Но Куинджи быстро нашел свой фирменный стиль в пейзаже и наполнил его философским смыслом. Кстати, с «Ладожским озером» был связан громкий и грязный инцидент. Художник-маринист Руфин Судковский представил миру картину «Мертвый штиль». После презентации Куинджи обвинил Руфина в плагиате «Ладожского озера». В это некрасивое разбирательство вмешались и другие творцы – кто-то был на стороне Судковского, а кто-то рьяно утверждал, что его картина – почти копия Куинджи. Творческое сообщество художников признало правым Куинджи.

Архип Куинджи писал контрастными цветовыми пятнами. Сквозь невероятно красочный слой часто просвечивает грунт и плетение ткани. Также он обращался и к цветному грунту за дополнительным эффектом. Создавал оптическую иллюзию, которой сводил с ума миллионы.

Пейзажи Куинджи в основном строились на контрасте света и тени. Его действительно считали гениальным колористом. Говорят, Куинджи работал необычными красками, которые из-за особого состава имеют свойства темнеть. После выставки начиналась целая охота за красками Куинджи. Многие хотели добиться такого же свечения. Но для этого надо было просто быть Архипом Куинджи.

Картины мастера способны раздробить сердце на маленькие кусочки. И эти кусочки разлетаются по самым тайным уголкам воспоминаний. Вот вы на даче, лежите на траве и грезите о будущем. А вот в Крыму. Вот та самая Ай-Петри. Вы смотрите вдаль и не можете надышаться морским воздухом. А вот – в густом лесу. Пушистый снег, не протоптанная дорожка. Есть воспоминания, которые спрятаны глубоко в нас. И картины Куинджи способны достать самое сокровенное.

От картин мастера веет теплом и чем-то очень настоящим. То, что было в жизни каждого из нас. Энергия работ Куинджи настолько велика, что перед ними затихают даже самые громкие ценители искусства.

Как можно так фантастически передавать свет? Его картины светятся изнутри.

The self-made man

После разрыва с «передвижниками» к живописцу пришёл настоящий успех. Как сам он говорил, «того успеха, какой выпал на мою долю, когда я выставил один, я не предвидел. Я от него больше устал, чем от самой тяжелой работы». Сегодня о таком мотивированном человеке, как Куинджи, который сделал себя сам, принято говорить как о a self-made man. Действительно, своего успеха в живописи он добился «без помощи каких бы то ни было меценатов, покровителей, учителей и школ». Его признание не было неожиданным – Архип Иванович был не только талантливейшим художником, но и даровитым, как сейчас бы назвали, арт-дилером: он умело создавал резонанс и общественный интерес к своим работам, тем самым повышая их востребованность на рынке искусства. Например, ещё в процессе написания прославившей его «Лунной ночи на Днепре» он придумал еженедельно, по воскресеньям, на 2 часа пускать в мастерскую желающих посмотреть его полотно. Тем самым ещё до завершения его работы вокруг картины был создан нужный художнику ажиотаж. Куинджи всячески содействовал тому, чтобы в прессе заблаговременно появлялись положительные публикации о грядущих выставках. Необычно обыгрывал мастер и сама практику экспозиций картин. Например, уже упомянутую «Лунную ночь на Днепре» он представил зрителем… одну в пустом зашторенном помещении с продуманно направленным на неё лучом лампы, тем самым превращая сеанс просмотра картины в настоящий перформанс, своеобразную мистерию света. Только ради этой картины выстраивались на улице целые длинные очереди желающих полюбоваться полотном – за 1,5 месяца её посмотрели 13000 человек. По популярности у зрителя с Куинджи мог соревноваться в то время разве что Верещагин. Воздействие на зрителей его работ было столь сильным, что на выставках перед его картинами люди нередко плакали. Из-за этого завистники его порой упрекали, что он «работает на эффект, а не на глубину картины». Говорили, что секрет успеха его работ в специально разработанных для живописца его другом и партнёром по шахматам, Д. И. Менделеевым, краски на основе то ли нефти, то ли фосфора, позволяющие создавать дивный эффект свечения. Действительно, великий химик читал специальные лекции для художников о свойствах красок, но их посещал не только Куинджи. Да и работы последнего сегодня были тщательно изучены искусствоведами и химиками – ничего особого в составе его красок так и не обнаружили.

Некоторые шли ещё дальше и распускали гнусные сплетни, что это вовсе не его картины, а отнятые у другого крымского художника работы, тайно присвоенные себе. Вся эта грязь за спиной «маэстро света» в конечном итоге привела к тому, что художник на пике славы… ушёл в затвор и 30 лет никому не показывал своих работ, даже ученикам и коллекционерам…

Всего у Куинджи было 6 персональных выставок картин. Да и у коллекционеров его работы пользовались огромной популярностью: ценители искусства, как П. М. Третьяков, были готовы отдать фантастические деньги за его работы. Например, за картину «Лунная ночь на Днепре» великий князь Константин Константинович ещё до её завершения заплатил 5000 рублей, в то время как средний годовой заработок условного среднего рабочего в Российской империи, например, в 1903 году, по данным Е. М. Дементьева, составлял 217,03 рублей… Так упорный и трудолюбивый, талантливый бедный художник стал миллионером. Куинджи превратился во владельца трёх домов на Васильевском острове, огромного земельного участка под Кикенеизом в 245 десятин в Крыму. Это был один из немногих отечественных живописцев своего времени, получивших признание и в Европе.

50 оттенков зеленого

Шум вокруг картины, однако, не утихал, и, естественно, многие состоятельные коллекционеры мечтали получить знаменитое полотно. Но все понимали: шансов перекупить его у нынешнего владельца нет. И тогда Куинджи делает несколько копий «Ночи на Днепре» (в искусствоведении это называется «авторское повторение»). В общей сложности художник создал пять новых вариантов. Два повторения хранились в мастерской Архипа Ивановича до его смерти, затем московский промышленник Андрей Ляпунов купил один из них у Общества Куинджи, которое унаследовало имущество живописца. А в 1930 году вдова коллекционера продала картину Третьяковке. В свою очередь, самая первая «Ночь на Днепре» двумя годами ранее была передана из Мраморного дворца в собрание Русского музея. Четыре других повторения сегодня принадлежат государственным картинным галереям Астрахани, Омска, Минска и Симферополя. При этом белорусский вариант — уменьшенный.

А. Куинджи. Лунная ночь

Но, помимо пяти крупноформатных холстов и одного среднеформатного, существует еще несколько небольших эскизов на картоне, бумаге и клеенке. Их можно будет увидеть на выставке в Третьяковке — наряду с четырьмя вариантами «Ночи на Днепре» (из Москвы, Санкт-Петербурга, Симферополя и Минска).

Сопоставление всех этих работ позволяет, во-первых, приблизиться к пониманию того, какой тон был на первой «Ночи на Днепре» до губительного морского путешествия и химических изменений краски (исследователи считают, что ближе всего к оригиналу — симферопольский вариант с более светлым передним планом), а во-вторых, оценить различные цветовые решения. Так, на одном из эскизов (с упрощенной композицией) луна и ее отблеск на реке — желтые, а на другом все решено в голубоватых тонах (вместо зеленых — в главной «Ночи на Днепре» и всех ее крупноформатных повторениях). Но что у них общее, помимо сюжета, — это максимальный цветовой лаконизм. И в этом — ключ ко всей серии.

А. Куинджи. Ночь на Днепре

Современный зритель может задаться вопросом: что же такого особенного в «Ночи на Днепре»? Почему эта картина производила столь сильное впечатление на современников? Уж сколько было ноктюрнов в мировом искусстве! Многие художники и вовсе специализировались на изображении ночных сцен. Но Куинджи удалось сделать нечто необычное. Мастер создал исключительную по реалистичности панораму, использовав всего два цвета — зеленый и черный (разумеется, во множестве оттенков). Соединил реальность и художественную фантазию так виртуозно, что разделить их невозможно.

А. Куинджи. Лунная ночь на Днепре

Уже в XX веке появится термин «магический реализм», означающий некую подспудно ощущаемую странность, «потусторонность» внешне реалистического изображения. Но разве «Ночь на Днепре», с этим загадочно сияющим изгибом реки и выплывающими из тьмы контурами зданий, подходит под это определение меньше, чем «Полуночники» Эдварда Хоппера (кстати, там тоже играют большую роль зеленые оттенки)?

Опять же, для реалистов XX века стало нормой упрощать формы и линии, будто очищать их от всего второстепенного (можно вспомнить Петра Оссовского, Георгия Нисского). Но разве у Куинджи, на первый взгляд, нацеленного на абсолютную точность, природную правдивость образа, не чувствуется того же стремления — только не в формах, а в цвете?

Кстати, интересная параллель: как и Куинджи, осознававший значение своего полотна для истории и потому создавший целый ряд повторений, Казимир Малевич сделал четыре варианта знаменитого «Черного квадрата». И, что еще интереснее, в обоих случаях первый вариант отличается от остальных проблемами с красочным слоем, порожденными технологическими ошибками. У Малевича он потрескался, породив знаменитый узор из кракелюров; у Куинджи — потемнел.

Но если художественная ценность «Черного квадрата» по-прежнему вызывает бурные споры, то «Ночь на Днепре» признают шедевром, кажется, все — и искусствоведы, и непрофессиональные ценители искусства, и простые зрители. Другое дело, можно задаться вопросом: сохранила ли картина свою магию — то качество, которое так поражало современников? Или же потеряла в странствиях по морям и временам? А может, мы потеряли способность восхититься истинно реалистическим изображением? Ответить на этот вопрос каждый сможет сам для себя — на выставке в Третьяковской галерее.

«Свой среди чужих, чужой среди своих»

Куинджи сблизился с Товариществом передвижных выставок и участвовал в некоторых его выставках. Передвижники – это наиболее яркие русские художники-реалисты второй половины XIX века: И. Крамской, В. Перов, А. Саврасов, И. Шишкин, И. Репин, Н. Ге, В. Поленов, В. и А. Васнецовы, Н. Ярошенко, В. Максимов, В. Суриков, И. Левитан, В. и К. Маковские, В. Серов и др. Задачей организации, принявшей в 1870 году свой Устав, было помочь художникам-реалистам выжить в окружающей, казавшейся изжившей себя, среде академической живописи

Также этим живописцам было важно сделать искусство доступным простым людям, для чего были организованы «передвижные» выставки по разным городам империи. Творческое объединение представляло собой сообщество очень разных художников: были здесь и мастера бытового жанра, портрета, пейзажа, монументального искусства и пр

Всех их объединял интерес к социальной тематике, реализм, психологизм. Но Куинджи, индивидуалисту по жизни, очень скоро стало тесно в рамках программы «передвижников»: ему было неблизко их трагическое мироощущение – в его полотнах всегда было слишком много надежды, света; да и какие-то «закулисные» игры, что часто бывает в конкурирующей артистической среде, были ему чужды. Сам живописец так вспоминал (по записи А. И. Менделеевой) это время сотрудничества и разрыва с «передвижниками»: «Хорошее это было время. Все еще молодые, талантливые, полные веры в себя, в искусство и в будущее, они приняли меня в свою среду. Так продолжалось несколько лет, однообразно с внешней стороны и кипуче-напряженно с внутренней – я ведь формировался тогда, рос, достигал. Крупным для меня событием был мой выход из Товарищества Передвижников. Произошло это таким образом.

Как-то раз на нашей выставке я устраивал и поправлял кое-что сзади моей картины. Вдруг слышу (я был невидим говорившему) М. К. Клодт с целой толпой своих учеников стоит перед моей картиной, читает целую лекцию, беспощадно ее критикует, смеется и советует им так не писать, и все это громко, в присутствии публики. Я вышел к нему, произошла ссора. Я чувствовал себя оскорбленным и считал, что Клодт поступил грубо, не по-товарищески. На ближайшем собрании товарищей я заявил, что не останусь с Клодтом: или он, или я. Видя, что в собрании происходит какая-то заминка, я сказал, что выхожу. Клодт также скоро вышел: разрыв мой с передвижниками был только внешний. Я остался по-прежнему их другом, ходил на все собрания, мои советы выслушивались и часто принимались; все было так, как будто я и не выходил. Сделал все так я сгоряча, не подумав даже, как это отзовется на моих делах; правда, беспомощным я тогда уже не был, знал, что не пропаду и один». Вообще ссора с Клодтом – весьма характерная для Куинджи ситуация. Он был очень добрым, целостным человеком, но вместе с тем страстным, с обострённым чувством справедливости, не выносивший всякой фальши, интриг и подлости. «Архип Иванович был доверчив, привязчив и, конечно, терпел жестокие разочарования, болел сердцем и душой», – вспоминала друга семьи А. И. Менделеева. О его горячем греческом темпераменте ходили грустные анекдоты в артистической среде.

К сожалению, со временем обострились идейные противоречия с передвижниками, во многом связанные с тем, что Куинджи стал преподавателем Академии художеств: некоторые члены восприняли это как предательство их ценностей, их идеи противления всякому академизму. Особенно болезненным оказался разрыв с его близким другом, Николаем Ярошенко, когда тот сказал как-то присутствующему на встрече «передвижников» Куинджи: «Посторонним здесь не место!»

Одинокий пастух

Для колонизации новых земель и ослабления Крымского ханства императрица Екатерина II задумала переселение с полуострова малых христианских народностей, ведущих активную торговлю и выплачивающих хану значительные налоги, – армян и греков. Армян переселили на Дон, греков – в Приазовье.

В Приазовье греки заселили Мариуполь (который и сегодня является негласной столицей греческой диаспоры в Украине) и основали около 20 поселений. В числе депортированных семей были и предки Куинджи, официальные фамилии которые обрели благодаря своим прозвищам. В частности, дедушка Архипа Ивановича был ювелиром, а по-турецки ювелир – «куюмджи».

Будущий живописец родился в Мариупольском уезде в семье бедного сапожника. Куинджи, видимо, до конца дней так и не знал точного года своего рождения, так как имел 3 паспорта с разными датами. В детстве судьба не баловала мальчика: в 4-5 лет он остался сиротой, заботился о ребёнке то старший брат Спиридон, то тётя. Пришлось Куинджи рано повзрослеть, чтобы выжить. В 11 лет паренёк уже был полностью самостоятельным, стал зарабатывать на пропитание – пас скот, собирал кизяк, работал на строительстве храма в приёмной кирпича, в хлебной лавке. За небольшую плату выучился греческому письму у малограмотного грека, немного проучился в городской школе, в свободное время любил рисовать. Детство проходило в крае с небогатой растительностью, но прекрасными в своих широких просторах украинских степях. Как замечает литературный критик и автор первой монографии о «мастере света» М. П. Неведомский, отношения художника и взрастившего его родного пейзажа бывают часто сложными – нередко живописец как бы пытается перерасти, преодолеть родной ландшафт: Шагал разукрашивал в яркие краски серые и унылые дома Витебска, бостонец Уикс словно бежал из родных бетонных джунглей в пёструю экзотику Востока и пр. «Но про Куинджи можно сказать, что эта зависимость интимных влечений художника от окружающего пейзажа была прямая, положительная, а на мой взгляд – и неоспоримая. Мариупольское предместье Карасу (или в русской переделке – Карасевка), где стоял, ныне исчезнувший, его родной дом, и где в доме брата или тетки проводил и дальнейшие годы детства маленький Архип, громоздится по краю крутого, живописного обрыва, а с этого обрыва открывается широкий вид на долину исторической реки Калки (Калмиус) и на море. Бессменно дежурящее в ясном небе южное солнце, залитая его лучами гладь хамелеона-моря, яркий свет, четкие тени, конкретная, четкая красота южного дня и пряные, томные, фантастические, дурманящие краски южной ночи – вот колыбель будущего Куинджи…», писал Неведомский.

«Днепр» в море

От этой идеи многие знакомые пытались отговорить князя. А Куинджи даже грозился подать в суд. Но князь был непреклонен: в сентябре 1880 года «Ночь на Днепре» погрузили на корабль «Герцог Эдинбургский», и вплоть до января 1882-го она путешествовала с Константином Константиновичем по Европе. Правда, с небольшой остановкой в Париже.

А. Куинджи. Лунная ночь на Днепре

И это было опять делом рук Тургенева. Видимо, чувствуя вину за то, что заинтересовал столь безответственного владельца своим рассказом о «Ночи на Днепре», писатель предпринял целую операцию по спасению шедевра. Успешной она оказалась лишь отчасти.

О том, как разворачивались события, Тургенев пишет в письме ответственному секретарю Общества поощрения художеств Григоровичу:

«Вам известно, что вел. кн. К.К. взял ее с собою в кругосветное плавание. Нет никакого сомнения, что она вернется оттуда совершенно погубленной, благодаря соленым испарениям моря и пр. Свидевшись с ним в Париже — и уговорив его прислать картину из Шербура (где она находилась на фрегате) хоть на десять дней, я имел тайную надежду, что он согласится оставить ее здесь до Выставки, что бы спасло картину, и принесло бы много пользы и славы живописцу; <…> но великий князь оказал великое упорство — и картина, простояв здесь у первого здешнего торговца картинами Зедельмейера в прекрасной галерее и при отличном освещении, отправилась обратно на фрегат…»

Действительно, в Париже, где Тургенев тогда жил, он смог в кратчайшие сроки договориться с известным галеристом о временном экспонировании картины. Но убедить упрямого князя даже великому писателю оказалось не под силу.

Впрочем, «Ночь на Днепре» морской круиз пережила — и в конце концов поселилась в Мраморном дворце, в кабинете Константина Константиновича.

Он просто устал от суеты

Устроив ещё пару выставок своих картин в 1881 и 1882 годах, Куинджи на двадцать лет ушел от всеобщего лицезрения и уединился для спокойной работы в своей мастерской. В 81-м году художник выставлял «Берёзовую рощу», также в моноформате, как и «Ночь на Днепре». Про «Берёзовую рощу» Иван Шишкин сказал однажды:

Об этой картине восхищенно отзывался непревзойденный мастер пейзажа И.И.ШишкинА.И.Куинджи «Берёзовая роща», 1879 годМестонахождение: Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия

В адрес Архипа Ивановича, вместе с большим количеством похвалы, поступало и множество критических оценок его творчества. Некоторые коллеги и критики считали, что его великолепная техника – это как пыль в глаза, напускное и пишет он свои картины не ради глубины искусства, а чтобы шокировать публику, нравиться, быть особенным.

Куинджи тяготился негативными отзывами о своих творениях, он устал от суеты выставок и внимания к своей персоне, поэтому просто закрылся от общества и продолжил творить в уединении, в мастерскую он больше никого не пускал.

В Академии художеств, которую так и не окончил мастер ночного пейзажа, он вел теперь свой класс пейзажной живописи. Куинджи к тому времени стал достаточно обеспеченным человеком, теперь он мог помогать другим и с радостью это делал. Архип Иванович материально поддерживал студентов, которые испытывали нужду. При этом сам художник живет просто и скромно, всё хозяйство ведет жена, прислуги в семье никогда не было.

А.И.Куинджи «Горы», между 1890 и 1895 годамиМестонахождение: Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань, Россия

Живописец кормил птиц на крыше своего дома каждый день, когда птице нужна была помощь, Куинджи сам лечил её, за это художника даже прозвали «птичий доктор». Не бросает в беде он и своих учеников, его лишают звания профессора за поддержку студенческой забастовки.

Архип Иванович продолжает заниматься с юными художниками и даже возит их на свою дачу в Крыму, именно там появилась картина «Радуга».В конце 19-го века Куинджи напишет ряд картин, изображающих горные пейзажи. Этому поспособствовала поездка на Кавказ с приятелем-художником Ярошенко.

Среди гор они увидели Брокенского призрака – редкое и удивительное природное явление. Говорят, что эти горные картины Куинджи вдохновили Николая Константиновича Рериха на создание его гималайской серии. Кисти трех замечательных живописцев – современников Куинджи, принадлежат его портреты. Васнецов Виктор Михайлович, Крамской Иван Николаевич и Репин Илья Ефимович запечатлели Архипа Ивановича для будущих поколений.

В 1910 году художник заболел воспалением легких, к сожалению, из-за больного сердца живописец не пережил болезни и скончался 11 июля.

Архип Куинджи стал признанным мастером ночного пейзажа