Энциклопедия живописи — Французская школа — Жан Огюст Доминик Энгр
Лудовико Ариосто «Неистовый Роланд» (перевод А.Курошевой)
Песнь VIII
45
Отшельник видел, стоя на вершине Скалы, ввысь поднимавшейся, крутой, Анджелику, в испуге и в кручине Достигшую долины под скалой. Уже шесть дней он пребывал в пустыне : Не торной бес его принёс тропой. И к ней сошёл, святых, казалось, правил
- Держась, как встарь Илларион и Павел.
- 46
Лишь старика завидела она, В неведеньи утешилась немного, И, хоть была ещё лицом бледна, В ней постепенно улеглась тревога. И молвит : «Отче, я в беде, одна. О, сжалься надо мною, ради бога!» И повесть, всхипывая, повела,
- Что новостью для старца не была.
- 47
- Благочестивым словом и умелым Отшельник деве утешенья лил; То влажных щёк, то персей между делом Касаясь дерзко, он своё твердил; Вот обнимает, становяся смелым. Полна негодованья, из всех сил Монаха в грудь отталкивает дева,
- Вся зарумянясь от стыда и гнева.
- 48
- Тогда раскрыл отшельник свой мешок И вынул фляжку с жидкостью оттуда; И в очи дивные, — в чьём взоре жёг Амура яркий факел, — из сосуда Он брызнул зельем тем, которым мог Свершить над нею усыпленья чудо. Вот навзничь уж в песке лежит она,
- Желаньям хищным старца предана.
- 62
Для низких и безжалостных людей — Добыча слишком ценная святая! Кто дал тебе, Фортуна, власть над ней, Дела людские всё тебе вверяя? В пасть обрекла ты зверю из зверей Красу, из-за которой, в край Катая От дальних врат Кавказа к ней прибыв,
- Пал Агрикан и не один с ним скиф.
- 63
- Краса, которая для сакрипанта Ценней, чем трон и честь его была, Которая властителю Англанта На славу светлую пятном легла; Краса, которая царей Леванта Всех друг на друга властно подняла, — Теперь, средь одиночества такого,
- Не слышит ободряющего слова.
- 64
Красавицу, что в сон погружена, — Не дав очнуться ей, цепь оковала. С ней взяли и монаха-колдуна На тот корабль, где много жён рыдало. И всех их, парусом окрылена, На остров гибельный ладья помчала, Где в башню деву заперли, храня
- До рокового для пленённой дня.
- 65
- Но красотою, над сердцами властной, Она разжалобила злых людей, И смерти медлили предать ужасной, Щадя её, в теченье многих дней. Когда ж не стало ни одной несчастной, Чья гибель смерть отсрочила бы ей, — К чудовищу была она однажды
- Отведена, и вслед ей плакал каждый.
- 66
Кто описал бы плач, тоску, испуг И к небу возносившиеся пени? Дивлюсь, как берег не разверзся вдруг, Когда осталась на скале без тени Ждать гнусной смерти средь ужасных мук, В цепях, без помощи, без утешений… Я промолчу о том : велит печать
Стихи направить мне в иную даль.
Отрывок, характеризующий Портрет мадемуазель Ривьер
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру. – Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились… – Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер. – Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить… – Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он. – Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту. Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
