Портрет Григория и Алексея Орловых
Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского (1737–1807/1808) и светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова (1734–1783). Написан около 1773 года, холст, масло. Художник: Карл Людвиг (Логин Захарович) Христинек (1732/1733–1792/1794). Собрание Государственного исторического музея.
Карл Людвиг Христинек. Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. 1773. Государственный исторический музей, Москва
Карл Людвиг Христинек. Портрет светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова. 1773. Государственный исторический музей, Москва
На выставке представлено два почти одинаковых портрета Григория и Алексея Орловых. Братья заказали Христинеку Карлу Людвигу две картины — каждый для себя. Любопытно, что по обоим полотнам сразу понятно, какому из Орловых они предназначались.
На первом портрете Алексей Орлов (слева) указывает рукой на пейзаж с морским сражением — это явная отсылка к Чесменской битве. В этом бою граф получил общее командование над русской средиземноморской эскадрой с десантом. Турецкий флот тогда имел значительное численное превосходство, и Орлов написал императрице Екатерине II: «Увидя оное сооружение, ужаснулся я и был в неведении, что мне предпринять должно; но храбрость войск, рвение всех принудили меня решиться и, несмотря на превосходные силы, отважиться атаковать — пасть или истребить неприятеля». После нескольких дней боев корабли Османской империи были полностью уничтожены. За эту героическую победу Алексей Орлов получил право присоединить к фамилии проименование Чесменский.
Вторая картина должна была принадлежать Григорию Орлову (справа). Граф указывает левой рукой на городской пейзаж, в котором узнаются очертания Москвы. Дело в том, что в 1771 году Григория Орлова послали в Москву, чтобы остановить эпидемию чумы, проникшей в страну во время Русско-турецкой войны. Для борьбы с болезнью граф принял, на первый взгляд, странное решение: выдавать денежное вознаграждение тем, кто выписывался из больниц. Однако именно благодаря этому люди перестали скрывать зараженных и начали отправлять их к врачам, что в конечном итоге позволило победить эпидемию. После возвращения Орлова в Санкт-Петербург императрица Екатерина воздвигла в Царском Селе ворота в его честь с надписью «Орловым от бед избавлена Москва».
Личная жизнь, дети
Григорий сделал попытку стать официальным мужем Екатерины. Но воспротивились аристократия и гвардия. Солдаты уважали Григория, но видеть Гришку царем? Это было немыслимо. Все же монархи тогда считались небожителями. Убить царя было можно, но вот стать им было непросто.
Больше Григорий не пытался прыгнуть выше головы. Тем более что в 1772 году Екатерина дала ему титул графа.
Рис.2. Портрет Орлова на пике его карьеры
От Орлова Екатерина родила единственного признанного внебрачного ребенка — Алексея Григорьевича Бобринского. Воспитывался он отдельно от родителей.
Вынужденный расстаться с императрицей и не имея возможности вернуться в Петербург, Орлов у себя в поместье награждал орденами своих любимцев. Екатерина подтверждала «указы» бывшего фаворита, но при себе больше видеть не желала.
Затем в Петербург пришло известие, что граф обвенчался со своей двоюродной сестрой Екатериной Зиновьевой 18 лет от роду.
Церковь осудила кровосмесительный брак, но Екатерина заступилась за Григория и присвоила его жене титул статс-дамы двора.
Как отмечали современники, Григорий нежно любил жену. Он даже забросил кутежи, стал верным мужем. Но счастье оказалось недолгим. Через три года совместной жизни у Екатерины обнаружилась чахотка. Болезнь протекала очень быстро. Лечение в Швейцарии не помогло. Жена умерла на руках Григория в Лозанне. Детей у них так и не было.
Гвардии сержант
Алексей Орлов родился 24 сентября 1737 года в селе Люткино Бежецкого уезда Тверской губернии. В пятилетнем возрасте лишился отца, новгородского губернатора, а двенадцати лет был записан солдатом в гвардию. Наделенный атлетическим сложением, в ранней молодости Алексей славился буйным нравом; с двадцати лет на щеке его красовался рубец, полученный в трактирной драке от лейб-компанца Александра Шванвича. Братья звали его Алеханом; в свете к нему пристало прозвище la balafre (меченый — фр.).
Несмотря на весьма скромный чин, Алексей Орлов был популярен в гвардии и деятельно вербовал в ее рядах сторонников возведения на престол Екатерины, чьей благосклонностью пользовался его старший брат Григорий. В перевороте 28 июня 1762 года гвардии сержант Алексей Орлов, которому не было еще и двадцати пяти, сыграл, бесспорно, главную роль. Через несколько дней он оказал новой императрице не менее важную услугу, став, по-видимому, одной из причин тех «геморроидальных колик», от которых по официальной версии скончался свергнутый Петр III…
Коварный адъютант
Слава о его подвигах распространилась в армии, а затем и в Петербурге. В 1759 году Григорий приехал в столицу в числе сопровождающих высокопоставленного прусского пленника — флигель-адъютанта прусского короля графа Шверина.
В Петербурге его в качестве адъютанта взял к себе на службу генерал-фельдцейхмейстер граф Пётр Шувалов.
Григорий вновь воссоединился с братьями, служившими в гвардии. Орловы проводили время в весёлых пирушках и кутежах, о которых судачил весь Петербург.
И здесь Григорий продемонстрировал свою отчаянную смелость и безрассудство, закрутив роман с княгиней Куракиной, которая являлась возлюбленной… графа Шувалова.
Когда Шувалов узнал о том, что ему «наставил рога» адъютант, многие ожидали, что для Григория Орлова это будет концом карьеры.
Но обошлось — Григорий отделался только переводом в фузилёрный гренадёрский полк.
Зато после этой истории им заинтересовалась Екатерина, в тот момент жена цесаревича Петра.
Дидро в России. О смеси «французского с нижегородским»
Подробнее
Дворцовый переворот в двух актах
Присяга Измайловского полка Екатерине II. Неизвестный художник. Конец XVIII — первая треть XIX в.
Вспыхнувший роман между Екатериной II и Григорием Орловым разгорелся в заговор против будущего императора. Братья Орловы среди солдат и офицеров слыли людьми надёжными и порядочными, потому их слова сомнению не поддавали
Пользуясь такой популярностью, братья в начале осторожно, а потом всё более открыто критиковали наследника престола и возвышали цесаревну в разговорах с друзьями и приятелями. Со слов Орловых, Екатерина являлась мученицей, ратующей за будущее державы, её супруг же представал в образе будущего тирана и угнетателя
Следует отметить, что беспечное и одновременно высокомерное поведение Петра укрепляло сомнения, посеянные заговорщиками. Потому дворянство и знать довольно легко приняли идею необходимости смены власти, военные же приняли в действе непосредственное участие.
Первый раз возможность переворота возникла в день смерти императрицы Елизаветы, 25 декабря 1761 года. На тот момент Екатерина была на пятом месяце беременности, потому замешкалась и в панике упустила момент, подходящий для прихода к власти. Тем не менее, положение супруги не укрылось от императора. Пётр III отрицал свою причастность к беременности Екатерины и намеревался отправить неверную супругу в монастырь, после чего повторно жениться на своей фаворитке Елизавете Воронцовой.
Разрешилась от беременности будущая императрица 11 апреля 1762 года
Дабы отвлечь внимание супруга от сего события, сторонники Екатерины устроили поджог. Пётр очень любил тушить пожары, потому, получив весть о горящем доме, немедленно отбыл туда, тем самым дав достаточно времени на отправку новорождённого в приёмную семью
Ребёнок Григория Орлова и Екатерины II был назван Алексеем и получил фамилию Бобринский.
Вторая попытка переворота случилась в июне того же года. Правление Петра III вызывало всё больше возмущения народа и, в особенности, армии. Солдаты и офицеры были разгневаны преклонением императора перед прусским королём Фридрихом, с которым ранее вели войну. 28 июня с помощью братьев Орловых Екатерина взошла на российский престол.
Описание
«Представительным» портретом является и изображение государственного канцлера графа Гавриила Ивановича Головкина, который «в продолжении Канцлерства своего заключил 72 трактата с разными правительствами», как сообщает старинная надпись на обороте холста.
Г.И. Головкин изображен по пояс, строго, посреди холста, в традиционной для таких портретов позе обращения к зрителю, указывающим одной рукой на что-то, находящееся за пределами портрета (быть может, на один из своих трактатов). Парик вельможи оставляет открытым высокий полысевший лоб. Пышные и мягкие его локоны подчеркивают характер выступающего между ними лица: сухого, с резкими чертами и строгим выражением. Брови Головкина нахмурены и придают лицу выражение общей серьезности. Под широкими черными бровями загораются умные и утомленные глаза. В них есть нечто холодно-насмешливое. Никитин внимательно проследил форму носа — красивого и тонкого. Сухощавое, со впалыми щеками лицо перерезано широким спокойным ртом, шубы которого будто бы готовы сейчас едва-едва улыбнуться. Кажется, что мускулы в правой части рта заставят сейчас дрогнуть его затененный уголок, в полуулыбке сдвинется резкая складка, огибающая рот. Сухое и нервное лицо Головкина полно мысли и энергии мы видим в нем прежде всего незаурядного человека сильного характера и лишь потом воспринимаем черты, присущие вельможе.
Никитин Никитин Иван Никитич Выдающийся русский художник, живописец, родоночальник русской школы портрета…. с большим тактом заменил легким движением пальцев одной руки Головкина тот импозантный указующий жест, который обычно воспроизводился в аналогичных парадных портретах. На темной одежде Головкина с редкой по тем временам скромностью показаны орденские знаки: звезда, крест и голубая андреевская лента.
Внешние аксессуары сведены к минимуму в этом портрете государственного деятеля первой трети XVIII века. В нем человек остался для Никитина Никитин Иван Никитич Выдающийся русский художник, живописец, родоночальник русской школы портрета…. основной целью творческого процесса: человек, воплотивший ряд характерных черт своей эпохи. Вельможа и дипломат Головкин сумел в течение многих лет и при разных императорах оставаться на своем посту, выполнять сложные дипломатические поручения и, что было не менее трудным, лавировать между различными придворными интригами.
