Биография Альбрехта Дюрера
Альбрехт Дюрер родился 21 мая 1471 года в городе Нюрнберге в семье эмигранта из Венгрии и дочери местного ювелира. Он был третьим ребенком из восемнадцати появившихся на свет детей в семье. Но до совершеннолетия помимо будущего гения дожили только два его младших брата.
Отец художника — Альбрехт Дюрер Старший с детства пытался привить сыну интерес к работе в ювелирной мастерской, но безуспешно. Подросток проявил страстное желание заняться рисованием и возрасте 15 лет был отдан на обучение в мастерскую Михаэля Вольгемута (Michael Wolgemut). Здесь юноша освоил основы живописи и гравюры по дереву, помогал учителю создавать иллюстрации для знаменитой Книги хроник.
В 1490 году Дюрер отправился в путешествие по городам Священной Римской Империи, чтобы продолжить обучение у других мастеров. В Кольмаре ему удалось познакомиться с братьями недавно умершего известного гравера по меди Мартина Шонгуэра (Martin Schongauer) и поработать в его мастерской. В Базеле Альбрехт обучался искусству ксилографии, а в Страсбурге написал известный «Автопортрет с чертополохом» и отправил его в родной город в качестве подарка невесте.
По возвращении домой в 1494 году Дюрер женился на девице знатного рода Агнесе Фрей и этим повысил свой социальный статус. Через два месяца после свадьбы художник отправился в поездку по Италии, где изучал творчество:
- Андреа Мантеньи (Andrea Mantegna);
- Антонио дель Поллайоло (Antonio del Pollaiolo);
- Джованни Беллини (Giovanni Bellini).
В этот период появилось на свет множество пейзажных зарисовок автора.
Вернувшись с Апеннин в 1495 году, Дюрер наконец-то открыл в родном Нюрнберге собственную мастерскую и смог вплотную заняться изготовлением гравюр на дереве и меди. В течение 10 последующих лет он активно сотрудничал с местными издателями, создал множество ксилографий, в том числе для «Апокалипсиса» и «Страстей святой Бригитты» Антона Кобергера.
В это же время растет известность автора как мастера живописи. Он пишет портреты соотечественников, создает знаменитое полотно «Поклонение волхвов», полиптих «Семь скорбей» и алтарный образ «Дрезденский алтарь».
С 1505 по 1507 год Дюрер повторно отправляется в Италию, где знакомится с работами Тициана (Tiziano Vecellio), Джорджоне (Giorgione), Пальма Веккио (Palma il Vecchio). В Венеции он написал «Праздник четок» и заслужил славу умелого живописца среди местных художников.
В 1507-1520 годах Дюрер снова живет и работает в Нюрнберге. Он усердно оттачивает мастерство гравюры, так как именно этот вид искусства приносит автору наиболее щедрые доходы. Мастер создает множество гравюр на заказ, пробует себя в технике сухой иглы.
В 1520-21 годах уже признанный в Европе мастер совершает поездку в Голландию. Здесь он изучает работы знаменитых местных художников:
- братьев ван Эйков: Hubert van Eyck и Jan van Eyck;
- Хуго ван дер Гуса (Hugo van der Goes);
- Дирка Баутса (Dirk Bouts);
- Ганса Мемлинга (Hans Memling).
На обратном пути делает множество зарисовок с видами Рейна и Майна.
Последние годы великий мастер создает глубокие с художественной точки зрения произведения и готовит к изданию труд об анатомических пропорциях.
Умер Альбрехт Дюрер 6 апреля 1528 года в родном городе, где и находится его могила.
Явление Троицы
Верующие отмечают еще один важный праздник — Крещение. Он также связан с явлением Троицы. Согласно преданию, Иоанн Креститель в реке Иордан крестил всех, кто решил связать свою жизнь с Богом и пришел покаяться. Среди желающих креститься был сам Иисус, т. к. считал своим долгом принять крещение. Когда Христос находился в реке, а Иоанн выполнял священное действие, случилось чудо — явилась Святая Троица. Это был Господний голос с небес, сам Спаситель и Святой Дух, спустившийся в виде голубя к водоему.
Еще одним значимым для православного мира было событие, которое заключалось в явлении Святой Троицы Аврааму. Хотя человек не имел детей, Господь пообещал, что его потомков ждет большое будущее. Авраам был уже в возрасте, когда они с женой остановились в дубравы Мамре. Однажды к их шатру пришли трое путников. Один из них сказал, что супруга праведника в следующем году родит сына. Так и случилось. Церковь говорит, что в пророке Авраам узнал самого Господа, а три путника вместе — это и есть Святая Троица.
Отрывок, характеризующий Поклонение Святой Троице
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура! – Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову. – Бог с ним, дурак, – сказал Ростов. – Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся. – Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру. – За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он. Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он. Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову. – Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо. Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников. – Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба. – И ты спокоен? – спросил Ростов… Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?» Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру. – Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились… – Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер. – Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
Поклонение Святой Троице (Алтарь Ландауэра)
Альбрехт Дюрер «Поклонение Святой Троице (Алтарь Ландауэра)» (1511) Тополёвая доска, масло. 135 × 123 см Музей истории искусств, Вена Алтарный образ был заказан богатым нюрнбергским купцом Маттиасом Ландауэром для часовни Всех Святых в доме Двенадцати братьев. Этот приют для престарелых ремесленников был создан Ландауэром, жители дома должны были ежедневно молиться о спасении души основателя и как вознаграждение получали кров, одежду и пищу. Сам Ландауэр также вошёл в число первых жителей дома Двенадцати братьев в 1510 году. Алтарный образ был заказан в 1508 году, однако выполнен только через три года.У алтаря отсутствуют традиционные в конце XV — начале XVI веков в Германии створки (боковые крылья), он был вставлен в богатую резную раму (или портал, также разработанный Дюрером): в верхней части обрамления представлена сцена Страшного Суда, внизу — гербыдонатора. Рисунок 1508 года показывает, что портал с самого начала был частью алтарного образа. Цвет портала, выполненного неизвестным нюрнбергским резчиком, был, вероятно, специально подобран к картине. Дюрер разработал его в ренессансном стиле с объёмными колоннами, поддерживающими фронтон арки. Капелла в Доме Двенадцати братьев — самый ранний пример деятельности Дюрера в качестве художника-декоратора. Алтарная картина, резной портал и оформление окон капеллы составляли единый по замыслу комплекс. Алтарь отображает видение Града Божьего после Страшного Суда, согласно описанию Августина в трактате «О граде Божьем». Художник соединил все достижения немецкой и итальянской живописи в изображении сонма святых, окружающих Троицу и возглавляемых Девой Мариейи Иоанном Крестителем. Центральная ось композиции — распятие, поддерживаемое Богом-Отцом, надо всем в виде голубя парит Святой Дух. Среди святых и героев Ветхого Завета художник поместил портреты реальных людей. Старик в тёмном плаще, преклонивший колени в молитве, — Матиас Ландауэр. За множество представленных в «Поклонении Святой Троице» человеческих типов это произведение Дюрера было названо «шекспировской галереей». Нижняя часть композиции представляет вид озера среди холмов, вероятно Дюрер был вдохновлён пейзажами Альбрехта Альтдорфера и Иоахима Патинира. Возможно, что это озеро Гарда, которым художник восхищался во время своей поездки в Венецию. Справа внизу Дюрер изобразил себя у картуша с латинской надписью Albertus Durer Noricus faciebat anno a Virginis partu 1511 (Альбрехт Дюрер из Нюрнберга создал это в 1511 году после рождения Девы). В биографии Дюрера Иоганн Конрад Эберлайн о
