Романтическое «распредмечивание» природы
Для того, чтобы наглядно проиллюстрировать подобное отчуждение, опредмечивание природы и борьбу романтизма против подобного образа мыслей и способа виденья, давайте обратимся к сказке «Аист-халиф» Вильгельма Гауфа, — а лучше к ее советской экранизации, в которой идея использования природы, ее опредмечивания представлена в высшей степени наглядно.
Общий сюжет сказки следующий: халиф получает от злого колдуна волшебный порошок, при помощи которого у него появляется возможность превращаться в зверей
Однако он должен при этом помнить одно важное латинское слово, иначе он не сможет превратиться назад в человека. Это слово — mutabor, с латинского оно так и переводится — «Я превращаюсь»
Это слово халиф забывает после того, как начинает смеяться, видя танцующего аиста, и сам больше не может превратиться в человека, оставаясь в обличье аиста. Что происходит потом, как халифу удается вновь стать человеком? Он встречает заколдованную саламандру (в оригинальном тексте у Гауфа была заколдованная сова), которая показывает ему то место в пустыне, где раз в год злой колдун встречается со своими друзьями.
И тут начинается для нас самое важное. Во время встречи колдун говорит своим друзьям о том, что может превращать людей в животных, на что ему резонно отвечают, что это далеко не новость и много кто умеет так делать
Тогда он говорит о том, что может превращать животных в людей и делать из них слуг. Однако это не совсем люди, это скорее смешение обыденных предметов и частей тел различных животных. Дальше же следует демонстрация самого превращения: появляется крокодил, которого насильно превращают в «человека». Иными словами, подчиняют его воле и желаниям злого колдуна, опредмечивают его. После этого события замок исчезает, а халиф вновь приобретает человеческий облик. Саламандра же превращается в волшебную фею (у Гауфа она просто превратилась в прекрасную принцессу), которая вместо того, чтобы выйти замуж за халифа, как она делает это в оригинале сказки, говорит ему, что она «должна спасти несчастных животных». «Тех, кого он, злой волшебник превратил в своих слуг?» — спрашивает халиф. «Да, вернуть им прежний облик», — отвечает фея.
Вот наглядная иллюстрация идеи романтизма о необходимости распредмечивания природы, необходимости выведения ее из статуса наших слуг и тем самым о необходимости прекращения ее использования в наших собственных целях.
Куинджи в картинах, изображающих лес и природу, близок к идеям романтиков и пытается преодолеть отчуждение природы, которую человек приспособил под свои цели.
Живописец Иван Крамской, увидев на VI выставке передвижников в 1878 году картину «Закат солнца в лесу», писал: «Его “Лес” имеет много сказочного, даже какую-то поэзию…». Сказочное — это и есть непонятное, мир тайны. Эффект непонимания Крамской пытается объяснить тем, что Куинджи подходит к делу с научных позиций, подбирая специальные краски, отвечающие последнему слову науки о цвете. Но, кажется, не столько непонятен стиль самого Куинджи, сколько непривычен для нашего обыденного, рационалистического и утилитарного восприятия сам лес, дух которого передается художником. В этом смысле творчество Куинджи — это сказочный или романтический реализм.
Закат солнца в лесу. Архип Куинджи. 1878 год
Лес на полотнах художника так же, как и настоящий, окружает нас со всех сторон и не дает превратить себя в набор предметов. Подобное непредметное отношение к лесу зафиксировано в самом стиле живописца. Можно сравнить, как написан лес Куинджи и у его современников — например, у Ивана Шишкина, в творчестве которого лес занимает не последнее место. Посмотрите на его картину «Дорожка в лесу» (1880) и полотно Куинджи «Украина» (1879):
Дорожка в лесу. Иван Шишкин. 1880 год
Украина. Архип Куинджи. 1879 год
«Дебри» (1881) Шишкина и «Лес» Куинджи (1890-х годов):
Дебри. Иван Шишкин. 1881 год
Лес. Архип Куинджи. 1890-ые годы
Шишкин пишет с фотографической точностью, предметы имеют четкие границы, лес зафиксирован в неподвижности. У Куинджи, напротив, нет прорисовки, деревья как бы ускользают от точного схватывания и теряют свои границы.
Примечательно в этой связи воспоминание скульптора Леонида Позена, приводимое в биографии Куинджи Михаила Неведомского: «…Он все время убеждал «товарищей» освободиться от тщательного изображения деталей, от «протокольности», — звал к общему, к подчинению деталей этому общему, к растворению их в нем… Он нападал за мелочность как на живописцев, так и на скульпторов, обрушивался на «пуговицы» на фигуре Скифа (скульптура Позена), из-за которых терпит ущерб общее впечатление стремительного бега и т. д. …».
Символизм и диалог со зрителем
Картину «Осенняя распутица» (1870/1872) Архип Куинджи написал под влиянием передвижников и идей народничества. На полотне еще нет леса, но уже хорошо чувствуется реализм: мы видим грязь и застрявшую в ней телегу, которая так и не добралась до дома, исчезающего в тумане. Ощущается трудность преодоления «раскисшего» пространства, «застревание» в нем. Налево ведет тропинка, и, судя по ее направлению (чуть ли не в небо), женщина и ребенок тоже до дома не доберутся. Одинокое дерево из последних сил выглядывает из тумана. Так само содержание картины вступает с нами в диалог, навевает переживания и мысли, а вместе с ними и смыслы.
Осенняя распутица. Архип Куинджи. 1870 год
Но не стоит сводить реальность лишь к набору предметов, ведь они могут становиться символами — указывать на нечто, чем сами по себе не являются.
У русского мыслителя Павла Флоренского есть рассуждения о диалогичности искусства. Он говорит, что картина диалогичнее скульптуры, потому что призывает нас вступить с ней в диалог и дает нам больше возможностей для додумывания, достраивания художественного образа (а книга по этой же причине диалогичнее кино, в котором все образы нам уже даны). В случае с «Осенней распутицей» мы также можем домыслить произведение: воспринять постройку, утопающую в тумане, как дом, до которого не добралась телега, разглядеть в пейзаже осеннее увядание природы, увидеть исчезновение пути, по которому идут люди. Таким образом, содержание картин Куинджи — это не набор предметов, а единство вещей-символов, с которыми можно попытаться выстроить диалог.
«На острове Валааме» (1873) — первая картина Архипа Куинджи, пополнившая коллекцию Павла Третьякова. И на ней уже появляется лес — причем не просто хвойный или смешанный, а дремучий, темный и непроходимый:
На острове Валааме. Архип Куинджи. 1873 год
В русской культуре и сказке в таком лесу живет Баба-Яга, в нем можно заблудиться, это чуждый человеку лес в его дремучем состоянии. В этом смысле Куинджи художник состояний, но состояний не только природы, но и состояний человека, ее созерцающего. Он каким-то образом дает возможность вернуться назад к природе, к ее восприятию и вместе с тем ее осмыслению. Лес на картине — не немая древесина для изготовления мебели. Это не предмет, а , с которой мы вступаем в диалог и на пути этого общения находим путь назад к природе.
Описание картины:
У Архипа Куинджи не много безрадостных картин, но «Осеннюю распутицу» можно назвать одним из самых безрадостных и безнадёжных сюжетов.
Выбор социальной темы был обусловлен стремлением начинающего живописца примкнуть к Товариществу художников-передвижников, которые ратовали не только за знакомство с изобразительным искусством более широких масс, но и за социальность самого искусства – проблема неравенства, тяжёлая жизнь бедных слоёв населения проходили основным лейтмотивом в картинах многих представителей Товарищества.
Что же изображает эта мрачноватое полотно? Неприглядную обыденность русской деревни. По размокшей дороге едет повозка. Мы видим худую запряжённую лошадь. Четыре колеса оставляют глубокие слякотные борозды, демонстрирующие то, что дорога больше напоминает просто грязь. Слева от дороги видны следы – одни побольше, другие поменьше. Это женщина с ребёнком, согнувшись от тяжёлой сырости, уходит в сторону деревушки, которую едва заметна из-за серо-голубого тумана. Голое, абсолютно одинокое дерево, выглядит как завершающий штрих к этому грустному пейзажу.
Некоторые исследователи усматривают в образе длинной дороги аллегорический смысл – бесконечная дорога символизирует бесконечное людское терпение.
Эта одна из самых ярких, реалистических работ Куинджи. Причём сильный эффект обусловлен не только характером сюжета, композиционным построением, но и цветовым наполнением. Коричнево-зелёная земля, чёрные борозды от колёс, тёмное сине-серое небо, и всё это укутано густым и тяжёлым туманом. Разорение и нищета – вот, что показывает нам Куинджи сквозь хмурый осенний пейзаж.
Полотно поразительно передаёт влагу и, кажется, можно почувствовать на себе холодные капли промозглого утра, сырость и хлюпающую грязь под ногами. Удивительный осязательный эффект, говорящий о величайшем таланте молодого живописца.
Кажется, что светлая полоса у горизонта должна повлиять на общее настроение, но этого не случается. Светлая безоблачная даль только подчёркивает мрачную действительность, играя на контрасте с серостью переднего плана.
Таких реалистичных и щемящих работ у Куинджи немного. Очень скоро Архип Иванович окреп, набрался уверенности, и смело покинул общество передвижников. Сохранив со многими членами Товарищества дружеские отношения, Куинджи пошёл своей дорогой – отказавшись от социальных тем, он стал мастером поэтического пейзажа, создав в этом жанре настоящие бессмертные шедевры.
Источник
Выбрать раму:
Галерейный подрамник вешается на стену без рамы в виде постера. Галерейная натяжка — вид безрамного оформления репродукций на холсте. Картина на холсте натягивается на подрамник, и закрепляется не на боковой стороне, как принято а сзади. На боковые стороны обычно попадает или часть изображения или специально напечатанное фоновая заливка цветом в тональности картинки (пожелания лучше уточнять по телефону). Холст аккуратно заворачивается в углах и выглядит прекрасно без рамы.
Выберите обычный подрамник для выбора рамы.
Одни художники копируют реальность, другие — создают свою.
Архип Куинджи определенно относится ко второй категории.
Некоторые его пейзажи кажутся более яркими и живыми, чем сама жизнь. Свет был секретным оружием художника. Коллеги и критики называли его «художником света» и даже «волшебником света».
Академия художеств признала Куинджи профессиональным живописцем после появления картины «Осенняя распутица». Когда видишь ее, кажется, можно почувствовать сырой и холодный осенний воздух, услышать, как хлюпает и чавкает грязь под ногами героев. Описание картины Архипа Куинджи «Осенняя распутица»
На вышедшем из-под кисти художника в 1872 году холсте, зритель видит степь, раскисшую от бесконечных дождей, идущих тоскливой осенью. От неба так и тянет серостью и унынием. Дорогу бороздит повозка, тонущая в грязи. Слева от повозки бредут женщина с ребенком. К сожалению, место с которого художником был написан пейзаж, осталось неизвестным.
Работа максимально приближена к реальности. Через нее полностью передается беспросветность жизни в России. Пейзаж можно назвать жанровым. От него разит сентиментальностью, не свойственной классическим русским пейзажам.
На многих картинах тех лет художники отображали мотив дороги. Дорога без конца и края, как и терпение русского человека. А цветовое решение, выбранное автором, абсолютно не вписывается в характерные реалистичные пейзажи. Максимально прослеживается убедительность. От картины словно веет промозглым и влажным воздухом. В ушах словно оживают чавкающие грязевые звуки при ходьбе матери с ребенком.
Осеннее уныние пронизывает мгла. Это пейзаж о нищих людях, жизнь которых также тускла и лишена радости, как и данный пейзаж.
Куинджи не поскупился на оттенки коричневого и серого цветов. На картине не найти ярких мотивов, что тоже не является случайностью. Изображение словно сливается в одно серое пятно, которое обволакивает зрителя, вселяя в его душу безрадостный настрой. Нищие люди влачат беспросветное существование. Это передается с лихвой, стоит лишь бросить мимолетный взгляд на холст. Все детали природы, отраженные на нем, осязаемы и несут смысловую нагрузку. Здесь нет случайностей, все очень значимо.
Только вдалеке виден малый просвет. Он как бы озаряет весь пейзаж. Наверное, осеннее, бледное солнце старается пробить пелену туч. Глядя на этот далекий свет, улучшается настроение. Это единственное, что скрашивает унылый вид пейзажа.
Полотно поразительно передаёт влагу и, кажется, можно почувствовать на себе холодные капли утра, сырость и хлюпающую грязь под ногами.
Некоторые исследователи усматривают в образе длинной дороги аллегорический смысл – бесконечная дорога символизирует бесконечное людское терпение.
Источник
